Завис

Как же мне все это нравится)).
youtu.be/ixl31324UxE

@темы: Разное

---

С праздником, аднак.)

С праздником всех причастных, с праздником дорогие мои!
www.youtube.com/watch?v=6NObEL0_i9c&fbclid=IwAR...

@темы: Разное

---

Хорошее настроение

Малый скаазл:"Посмотри. Я знаю, тебе , наверное, не понравится. Но посмотри." Я посмотрел и мне понравилось).

@темы: Разное

---

Не смог пройти мимо

Денис Лопатин.
Карикатурист, сразу предупреждаю.
Посмотрите, понравится , гарантирую, не всё, на то мы и люди - все разные, но впечатления будут обязательно.)
На превьюшку тык.




А тут страничка автора на фейсбуке. Там много интересного.
www.facebook.com/denis.lopatin.7

@темы: Разное

---

Да, как -то так.

@темы: Разное

---

Не праздник

Официальная статистика — 26,6 млн погибших, в том числе 8,7 млн военнослужащих — занижает потери среди тех, кто был на фронте. Реальные цифры тех, кто погиб в рядах Вооруженных Сил СССР (включая партизан), сейчас называются другие и они составляют ориентировочно 16–17 млн человек.

www.youtube.com/watch?v=ZO9aIu7v2hk&list=RDDlOo...

@темы: Разное

---

Приятные воспоминания

О том, как мы играли в 2018 принесла лента с клипом LikeIason)).
Я вообще очень люблю, когда так виртуозно живые герои превращаются в ОВАшных и обратно. А тут это сделанно на пять баллов и кажется, что ты смотришь трейлер к какому-то крутяцкому экшну, который обязательно, просто обязательно нужно срочно посмотреть целиком.
Клип из визитки, пусть тут лежит
vimeo.com/280497376
И наша команда:

Немного кривой скан с видео. Не смог убрать бегунок красный снизу.


Ну и сам клип
На странице LikeIason
likeiason.diary.ru/p219343762.htm?uref=3284464:...
И на ютюбе.
youtu.be/gQqWjtLtTWY?t=244

@темы: АнК стори

---

Пасхальное.

Воскресе Христос и радуются котики.
Позитивчик в ленту

@темы: Разное

---

Черного юмора вам в ленту

Всем хорошего дня.
Осторожно, черный юмор. Я предупредил.

---

Хроники апокалипсиса

Мне понравилось.

@темы: Разное

---

Мыслим позитивно).

Точно в цель.
Продолжение в комментариях.)

запись создана: 26.03.2020 в 10:51

@темы: Разное

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Навеяло

Один парень поймал красивую русалку, угостил ее рыбкой , а потом спросил, не стыдно ли ей есть рыбу, ведь она наполовину тоже рыба.
- Я и человек наполовину, - удивилась русалка. - Так что мне, теперь и людей не есть?
Но парня она не съела.

@темы: Развлекаемся

---

Позитивчика в ленту с утра.
Всего 15 мин) и ты пошел покупать маску и перчатки.
www.youtube.com/watch?v=-UIJ-qFVr_U

---

Герои и монстры

Глава 23


Двадцать с лишним лет назад

Почти год назад, а точнее, на следующий день после того, как Лукреция ввела себе в тело клетки Дженовы, Ходжо приказал сворачивать в Нибельхейме все проекты, связанные с заражёнными каламити объектами. Доктор Локхарт был очень недоволен, тянул время, но возражать не пытался. Он понимал причину приказа: каламити не опасен для людей, но смертельно опасен для цетра. И не важно, родился он на свет или только собирается. Придётся ждать, когда вопрос по древнему так или иначе будет закрыт, а пока остаётся расчехлить старые наработки.
Они не успели совсем чуть-чуть, но иногда Ходжо думал, что им очень повезло. Очень повезло, что всё случилось именно в Нибельхейме, в оборудованных свежей системой защиты лабораторных блоках.
***
Артур задумчиво дымил сигарой, переваривая услышанное.
— Никогда не понимал тебя до конца, Руди, — наконец заговорил он. — Почему ты не дал Лукреции спокойно умереть? Её нынешнее существование в наркотических мако-снах вряд ли можно назвать счастьем.
— Она жива, а наука на месте не стоит, — буркнул Ходжо. Разговор ему не нравился, но посылать подальше президента Шин-ра было не лучшей идеей, приходилось отвечать.
— То есть, ты думаешь, что со временем сможешь что-то изменить?
— Я буду пытаться, — Ходжо медленно сжимал и разжимал кулаки, спрятав руки в карманах лабораторного халата. Ему нужно было успокоиться. — Я обещал, что она будет жить, и сдержал слово.
— Зачем пытаться? — президент действительно не понимал. — Ты всё ещё любишь её?
Ходжо презрительно фыркнул:
— Я буду пытаться, потому что это интересно, — скрыть нотки назидательной издёвки в голосе не получилось. Хорошо, что президент привык к его манере общения, прощал многие выходки, а над некоторыми, особенно теми, которые касались не самых любимых членов Совета, заразительно смеялся. — Процесс познания как возможность чистого опыта, который может пригодиться в дальнейшем.
Артур раздражённо пожал плечами: «Если тебя это развлечёт — нет проблем».
— Ты не хочешь сообщать о рождении цетра научному совету, Руди?
— Я не хочу сообщать о рождении моего сына от Лукреции Кресцент. — Ходжо достал руку из кармана и поднял вверх сжатый кулак с оттопыренным указательным пальцем. — Никто не должен про это знать, Артур. У меня много завистников, а цетра слишком чувствительны к вирусу каламити, доступ к которому на сегодняшний день есть у всех специалистов научного департамента. Я не хочу рисковать.
— Ты думаешь..? — широкие брови Артура Шин-ра сошлись на переносице.
— Я знаю, — Ходжо согнул указательный палец, показав кулак кому-то невидимому, и снова сунул руку в карман. — Поэтому Сефирот родится, допустим, через две недели после смерти Лукреции. Он сын пленной вутайки. В департаменте знают, что я планировал эксперимент именно с ней. Не хочу, чтобы кто-то знал, что мы с Сефиротом родственники. И главное. Эксперименты с вирусом, а значит, и весь проект D, придется свернуть. Каламити опасен не только для цетра.
Артур помолчал, подумал, выпустил в небо ещё несколько сизых колец и наконец ответил:
— Ты требуешь невозможного. Одна цетра для поддержания жизни Лайфстрима — слишком мало. Даже если учесть, что у нас есть мальчики Холландера. Ты сам говорил, их связь с Лайфстримом неполноценна.
— А у нас нет вариантов, — угрюмо проворчал Ходжо, опасно сверкнув стёклами круглых очков. Он подошёл к самому неприятному, говорить о чём не хотелось никак. — Просто нет другого выхода, если мы не хотим получить такие неприятности, по сравнению с которыми снижение продуктивности мако-реакторов — просто досадная ерунда.
Карии глаза президента опасно сузились:
— О каких неприятностях идёт речь?
— О больших, — не разочаровал Ходжо. — Если мы договорились по вопросу рождения Сефирота, я попрошу тебя собрать Научный совет. Информация, которую я собираюсь сообщить, будет интересна всем. Так сказать, чтобы два раза не повторяться. Всё равно ты мне не поверишь на слово и позовёшь этих трутней от науки в качестве арбитров. Проще сделать это сразу.
Президент посмотрел на него долгим, оценивающим взглядом и потянулся к коммуникатору.
***
Кадры, на которых были запечатлены человеческие тела, покрытые кровящими язвами, заставили Артура Шин-ра потянуться к коробке с сигарами. Первые случаи смерти — результат острого течения болезни — были поистине ужасны. Сначала человек покрывался серой сыпью, из пор на его теле сочилось что-то тёмное и слизистое, он корчился от боли, которая становилась все нестерпимей, а потом... Президента чуть не стошнило, он с трудом удержал позыв и заставил себя смотреть дальше.
Первыми заболевшими стали лаборанты Локхарта, работавшие над проектом «Монстро». Они заразились от образца человекочудовища, мутаций тела которого добились путём введения облучённой мако-культуры клеток Дженовы, поражённой каламити. Одной из тех, с которыми безрезультатно бился Ходжо и потом отдал Локхарту.
Позже, когда причина болезни была установлена, Ходжо и Локхарт добавили к лаборантам ещё полтора десятка подопытных, чтобы изучить болезнь лучше. Заразились все, но развитие болезни и появление симптомов сильно варьировали.
В основном она протекала в подострой стадии и развивалась медленно. Серая сыпь не появлялась, зато на теле со временем открывались кровоточащие раны, нарастала мышечная слабость, возникали сильные головные боли. Остальные симптомы были очень разнообразны и единой картины не имели.
— Вирус мутировал и теперь опасен не только для цетра, — подвёл резюме под докладом Научному департаменту президент, с видимым облегчением захлопнув планшет.
— Не совсем так, — уточнил Ходжо. — Каламити так и остался вирусом, поражающим только цетра. Появился новый штамм, опасный для людей. Как он влияет на цетра — да кто его знает? Нету у нас цетра, но если появятся — лучше не проверять. Очаг пока удалось локализовать. Новичка мы назвали геостигма, потому что он вызывает появление на теле человека кровоточащих ран, которые появляются уже на третий — четвёртый день после заражения.
— И вирус геостигмы — мутация каламити? — недоверчиво уточнил Гаст.
— Да.
— Ты уверен.
— Да, — прокаркал Ходжо. — Симптомы болезни у человека другие, но это — обычное явление. Мы всё-таки очень разные. Последние данные таковы, что я готов забрать назад свои слова о родственности видов хоммо сапиенс и цетра. В чём-то мы соприкасаемся очень плотно, практически сливаемся, но различия настолько...
— Руди, давай по существу, — задумчиво, но твёрдо прервал президент.
— По существу, выздоровевших нет, — нехотя слез с любимого чокобо Ходжо. — Все заражённые погибли, вакцины нет, сыворотки нет и разработать её будет непросто, если вообще возможно. К каламити вакцину создать не удалось ни тогда, ни сейчас. Хорошая новость — течение болезни не так стремительно, как у цетра при заражении каламити. Если это можно назвать хорошей новостью. Потому что более длительный инкубационный, скрытый период носительства не позволит выявить заболевших быстро. Они успеют заразить уйму народу. Что вызвало мутацию — бахамут его знает, вариантов предостаточно. В лабораториях Нибельхейма работали со многими мутагенными факторами, мако-излучение в том числе, но я подозреваю, и это мне очень, безумно, категорически не нравится, что появление геостигмы — результат изменения мако-поля планеты. И если я прав, мы можем ожидать вспышек и в других местах. А пока мы должны изолировать очаг полностью, и...
— И больше работать с вирусом каламити мы себе позволить не можем. Слишком рискованно, — закончил за него Гаст.
— Если, конечно, профессор Ходжо не преувеличивает угрозу или не мистифицирует нас, — гаденько засмеялся Холландер. — Боится, что его драгоценный цетра, который должен вот-вот появиться на свет, заразится каламити. Поэтому хочет заставить Департамент по науке свернуть работы с вирусом.
Ходжо пошёл красными пятнам и раздулся от негодования, но ответить так ничего не успел. Президент негромко хлопнул ладонью по столу:
— Сведения легко проверяются, Иржи. Вспышка заболевания произошла в лабораториях профессора Локхарта, а он не станет ничего скрывать или придумывать.
— Ты тупой блуг, Иржи, — не выдержал Хождо. — Нам очень повезло, что я ждал рождения, как ты выразился, «моего драгоценного цетра», поэтому заставил Локхарта оборудовать нибельхеймские лаборатории лучшей защитой. Мы вовремя смогли изолировать заражённых и локализовать очаг. А здесь, — он ткнул пальцем в пол и все посмотрели туда, куда он показывал, — здесь, в лабораториях корпорации работы с каламити до сих пор ведутся в открытую. Мы привыкли считать вирус неопасным для людей и не пользуемся протоколом шесть.
Президент побледнел и его пальцы, сжимавшие толстую сигару, видимо задрожали.
— Просто счастливая случайность, что новый штамм появился не здесь, а в Нибельхейме, — Ходжо уже орал, но перебить его не рискнул никто. — Сейчас бы уже пол-Мидгара лежало в лихорадке, а вторая половина рыла бы траншеи, чтобы закопать трупы! Но ты можешь и дальше твердить, что я перестраховщик и...
— Руди! — не выдержав, взревел президент раненым бахамутом, и вдруг, захлопнув рот, как будто слова у него закончились, безмолвно и зло вытаращился на членов ученого совета. Те тоже испуганно молчали, стало слышно, как из крана в углу кабинета мерно капает вода, а в коридоре тихим шёпотом переругивается охрана.
— Жопа, — отчётливо и громко повисло в тишине — Куно Хайдегер дал точное определение происходящему, и с этим были согласны все.
***
Тело Дженовы поместили в сверхпрочный прозрачный резервуар и вывезли за пределы лабораторного комплекса, поместив в смежную с залом управления реактором пристройку. Туда же отправились и все генномодифицированные монстры — плавать в питательной жидкости и ждать, когда Сефирот родится и покинет Нибельхейм, а лаборатории переоборудуют. Заражённых подопытных уничтожили.
Все пробы тканей Дженовы и культуры клеток были тоже уничтожены подчистую, помещения продезинфицированны. Но Ходжо, живший прочти безвылазно в Нибельхейме, всё равно испытывал постоянные приступы паранойи по этому поводу, проверяя и перепроверяя каждую пробирку и безжалостно отправляя в аннигилятор всё хоть мало-мальски подозрительное, пусть даже очень нужное и безопасное. Справиться со страхом не получалось.
Сразу же после появления Сефирота на свет он засунул его в геликоптер и, вместе с пленной вутайкой и её сыном, перебрался из научного городка в старый особняк Шин-ра.
Часть комнат вымыли и протопили, расчехлили старую мебель, достали старую посуду, а личные вещи на первое время Ходжо купил в городке. Он понимал, что ведёт себя крайне глупо, не как ученый, а как тупая перепуганная домохозяйка. Было очень стыдно: он сам себе напоминал озабоченную кладкой чокобиху, но ничего сделать с этим не мог.
— Да хоть в подвале живи, если тебе так спокойнее, — хохотнул верный Куно. — Это стресс, Руди. Ты не просишь у окружающих сочувствия, не ноешь, как тебе тяжело и одиноко, не заламываешь руки и не льёшь слёзы, поэтому всем кажется, что случившаяся череда событий чуть ли не спланирована лично тобой, а возникшая ситуация вполне комфортна и желательна. Я не врач, но послушай совет старого друга. Отдохни, попей каких-нибудь таблеток. Пусть тебе их пропишет твой Фухито, ну или сам придумай, что тебе поможет. Если этого не сделать, один незначительный толчок — и тебе сорвет резьбу. Полностью или нет — это как повезёт.
Ходжо угрюмо молчал.
Куно был прав, а особенно привлекательным выглядело его предложение насчёт жизни в подвале. Если бы не спящий в подземельях особняка в гробу полупокойный Винсент Валентайн, Ходжо так бы и поступил, но Хаос в качестве близкого соседа вряд ли хорошо повлияет на состояние его, по мнению Куно, и так пострадавшей психики. Ходжо решил остаться в наземных комнатах, Фухито ни о чём просить не стал, неврология была не его профилем, просто обратился к стандартной прописи, которую сам не раз опробовал на других, и действительно, ему полегчало. По крайней мере, он стал лучше спать, перестал думать о еде, как о досадной необходимости и даже просмотрел сводку новостей департамента по науке за последнии пару месяцев.
Там не было ничего интересного. Работы по Дженове свернули скоростными темпами. Что-то уничтожили, что-то перевели в Дипграунд, но пока законсервировали до полного переоборудования лабораторий и карантинных зон. Внизу новостной сводки красовался в траурной рамке ёмкий некролог для Лукреции, как сотрудника корпорации: «В результате неудачного эксперимента с энергией Хаоса...» и соболезнования мужу. О рождении Сефирота, гибели Винсента Валентайна и его последующем перевоплощении — ни слова.
Президент Шин-ра выполнил его просьбу.


Нибельхейм. Накануне

— Сефирот, ответь мне. Сефирот, пожалуйста. Сефирот, Сефирот, Сефирот... — он терзал переговорное устройство с интервалом в десять минут, больший временной промежуток выдерживать не получалось. — Сефирот, давай поговорим. Сефирот, я тебе нужен, — время тянулось медленно. Подсознательно рисуя картины одну страшнее другой, Ходжо быстро терял последние крупицы самообладания, проклиная себя за то, что позволил, что отпустил одного. Верная подруга — интуиция словно взбесилась и яростно стучала в виски паническим набатом пульса: «Тревога! Тревога!»
— Сефирот, не бросай меня, пожалуйста, я помогу тебе, я сделаю всё, что ты попросишь, всё, что пожелаешь!
Звонок в старый чат заставил вздрогнуть. Фухито, будь он неладен. Ходжо нетерпеливо нажал отбой, но старый друг не унимался, пришлось отключить звук: «Ответь, ответь», — зеленая лампочка в левом углу экрана упорно продолжала мигать. «Бахамут с тобой!», — Ходжо включил звук и тут же нажал «принять», не сразу угадав по нужной клавише.
— Профессор! Как хорошо, что вы вышли на связь! Срочно, вы нужны мне срочно! — судя по тому что Фухито на этот раз обошёлся без многословных приветствий и комплиментов, которыми начинался любой их разговор, произошло что-то действительно из ряда вон выходящее. — Только что я узнал информацию, которую не посчитал правомерным скрывать от вас. Лавина начала операцию в Нибельхейме. Их цель — ваш воспитанник Сефирот. Боевики получили информацию, что он находится в библиотеке в подвале старого особняка. Профессор... Я слышал, они планируют поджечь здание!
— Когда?
— Шесть лучших боевых подразделений, профессор. Они уже там. Пять — в научном городке. Их интересует группа профессора Локхарта, лаборатории и реактор, а одна — в Нибельхейме. Поспешите!
— О, бахамут! СЕФИРОТ!
— Заткнись, Руди! Я всё слышал, — Ходжо с усилием проглотил последние, пытавшиеся вырваться слова и громко, рвано выдохнул: «С-сефиро-от!»
— Перестань завывать. Ты что, пьян?
— Н-нет.
— Тогда успокойся. Ничего фатального не произошло. Если Лавина возьмет на себя Локхарта и его упырей, будет только проще, — видимо, почувствовав его состояние, снисходительно успокоил Сефирот, — но то, что они хотят взорвать реактор, меня не устраивает. По крайней мере, пока тело Дженовы находится там же, — голос звучал буднично. Как всегда, как будто ничего не произошло и не происходило. — Генезису нужны клетки Дженовы. Просьба друга — закон. А потом пусть всё взлетает на воздух. Или не взлетает — мне всё равно. Когда я разберусь с ублюдками Шин-ра, реакторы можно будет отключить без риска быть убитым и лишних телодвижений. Так сказать, вырвем корень зла, а всё остальное сдохнет само, — Ходжо похолодел. Злая весёлость в голосе Сефирота не давала усомниться в принятом им решении. Он как наяву видел кривую усмешку на бледном лице и горящие лихой решимостью глаза, полыхающие зелёным огнём.
— О-о- стой, Сефирот! — надо было срочно что-то предпринять. Что-то, что пусть не остановит, но хотя бы затормозит этот тайфун. Просто немного времени, чтобы подумать...
— Что ты от меня хочешь, Руди? — его явно не слышали, не слушали и просто пытались перешагнуть, точнее, уже перешагнули, и теперь остаётся только бежать следом, стараясь не упасть.
— Ничего не предпринимай! То, что ты задумал — смертельно опасно.
— Правда? — Сефирот на том конце безысходности насмехался над ним. — Не пугай меня, Руди, я впечатлительный.
— Если ты уничтожишь Шин-ра, с ней вместе уничтожишь власть и порядок, — сбивчиво и не совсем внятно заговорил Ходжо. — Если ты уничтожишь порядок, начнется хаос! Сефирот! Не проблема остановить реакторы, проблема избежать кризиса, избежать жертв и разрушений!
— А если я этого не сделаю, если буду ждать, когда вы, наконец, поднимите свои задницы и решите проблемы кризиса, порядка и руководства, погибнет моя мать, — с веселой злостью ответил Сефирот. — Моя мать, Ходжо, — это Гайя. Понимаешь? И её гибели уж точно не переживет никто, ни один человек , плохой или очень хороший, ни один монстр в этом мире. Всё просто.
— Миллионы жертв...
— Хватит. Кто-то должен, наконец, принять решение, — резко оборвал Сефирот. — Иначе будет поздно даже для этого. Ещё немного, и никакая жертва не станет достаточной. Вы всегда знали. Все знали, что это сделать придётся, и все боялись взять на себя ответственность. Держались кто за что. Кто за свои шкуры, кто за свои деньги, а кто трясся от мысли, что придется испачкать руки в крови невинных и стать монстром в глазах тех, кому выпадет шанс спастись. Поверь, мне совсем не хочется примерять на себя атрибуты главного злодея Гайи, но другого выхода и другой кандидатуры нет. Не нашлось за долгие годы и не найдётся. Это мог бы сделать Генезис, но полумёртвый злодей вряд ли доведет миссию до финала, обрушив на этот мир все предначертанные беды и страдания. Как ни верти, моя кандидатура идеальна. Постараюсь справиться и оправдать надежды. Я не боюсь испачкаться, Руди, я боюсь проиграть.
— Есть другой выход! — отчаянно взвизгнул Ходжо. — Ещё одна возможность!
— Другая?
Руди сжал зубы. Кажется он все-таки смог заинтересовать Сефирота.
— Почему ты не воспользовался ею раньше? Ты знал, что мако-реакторы убивают планету без малого тридцать лет, и за все годы...
— Я знал это всегда! — вдруг, не выдержав нервного напряжения, выкрикнул Ходжо. — Всегда, с самого начала!
«О, Гайя, там Лавина, Сефироту надо бежать. Бежать!» Он затараторил быстро, путанно, пытаясь сказать как можно больше, скорее, и при этом подобрать нужные слова. — Меня никогда не волновала военная мощь корпорации, мой мальчик. Все мои проекты имели одну цель — возродить расу древних, вдохнуть жизнь в этот остывающий мир. Сколько раз я говорил с президентом, просил его, умолял поддержать мой проект по остановке мако-реакторов, но он отказывал, всегда отказывал. «Пока нету цетра, это бессмысленно», — говорил он. И я старался, видит богиня, я очень старался, но демоны этого мира прокляли меня и...
— И ты погубил тысячи людей безо всякой пользы, — нетерпеливо перебил его Сефирот.
— Это малое зло, Сефирот. Малое зло по сравнению с тем, что нас ждёт, что ждёт Гайю, если... если...
— Если я не сверну шею тому, кому свернуть её давно пора? Пока остальные отойдут в сторону, чтобы не забрызгало. Не смету с доски половину шахматных фигур, потому что не имею времени выстраивать сложные и долгоиграющие комбинации, и не скрою все ваши постыдные ошибки и глупые просчёты, утопив малую кровь в гораздо большей? Это ты имел в виду?
— Мы можем поменять президента, — испуганным шёпотом с трудом выдавил Ходжо то, что последние месяцы старался затолкать на самую дальнюю полку сознания, и что лезло наружу через все щели его ментальности. — Артур никогда не согласится. Но Руфус... Руфус уже вырос и он думает иначе. Понимает, что не важно, президент ты или пехотинец, если твой мир вдруг внезапно закончится.
Сефирот на том конце надежды долго молчал.
— Хорошо, Руди, — наконец, ответил он. — Я не спешу примерять роль душегуба для невиновных. Сейчас разберусь с группой Локхарта. Их всё равно надо кончать, эти ублюдки глубоко окопались под Нибель. Потом с Дженовой, найду Генезиса, вправлю мозги ребятам из Лавины — пусть займутся настоящим делом, а потом найду тебя, и мы поговорим. Надеюсь, это будут не просто глупые обещания и бравада стареющего павиана. Не хочу зря тратить время, его у меня и так мало. Всё, до встречи, я уже слышу запах гари, а это значит, мои новые союзники перешли в наступление. Правда, пока они воюют немного против меня, но это — дело поправимое.
— Будь осторожен, мой мальчик! — не удержался Ходжо.
— Одна группа, Руди, — насмешливо успокоил Сефирот. — Они и подойти ко мне вряд ли рискнут.
— Йо! Профессор! — дверь в кабинет Ходжо неожиданно распахнулась. На пороге стоял недовольный и очень взволнованный Рено Ландре. — Святые сиськи папаши Арти! Вы в своём уме, что несёте всю эту хуету в открытом корпоративном чате? — он посмотрел на часы. — Семь минут назад президент Шин-ра отдал приказ ближайшим войсковым частям выдвигаться в сторону Нибельхейма. Они получили приказ уничтожить Сефирота и будут там максимум через час. Тот же самый приказ только что получили Зак Фейр и Клауд Страйф.
— В открытом чате? — Ходжо недоумевающе таращился на экран. Бахамут, он случайно, случайно нажал кнопку, соединив скрытый канал с общей линией. Грёбаный Фухито, это случилось, когда тот доставал его своими звонками. Идиот, какой же идиот! Руки у Ходжо мелко задрожали. Когда Сефирот сказал, что слышал слова Фухито, почему он не понял, что произошло, почему не обратил внимания?!
— Слушайте сюда, профессор, — Рено в три шага оказался рядом, сгрёб в два кулака отвороты медхалата и сильно встряхнул. — Скажите президенту, что сделали это специально. Специально сдали Сефирота. Всё равно сделанного не исправить. Сейчас переключите канал, свяжитесь с усадьбой...
— Я в норме! — в ярости заорал Ходжо, коротким рывком освобождаясь из захвата ТУРКа. Ткань воротника жалобно треснула и порвалась. — Сам разберусь, что сказать Артуру. Вы двое! Вы должны быть в воздухе!
— Все равно уже не успеем, — мрачно констатировал Рено то, что Ходжо знал и сам. — Звоните Сефироту. Там сейчас такой замес начнётся!
Ходжо молча кивнул. Смысла в ругани с ТУРКами не было никакого. Так сложились обстоятельства, он прокололся.
— Сефирот! — привычно заорал Ходжо в трубку, переключив каналы и убедившись, что теперь всё правильно.
***
— О Гайя, что опять? — Сефирот только вышел на крыльцо пылающей усадьбы и осматривался, когда снова услышал в наушнике истерический вопль Ходжо. Звук он поставил на минимум, но по ушам всё равно резануло, как огнём.
— Ты где? — истерично визжал профессор.
— Вышел из усадьбы, она горит. Руди, оставь меня в покое, сейчас не до тебя.
— Будь осторожен! Президент отдал приказ убить тебя! — выпалил тот на одном дыхании.
— Почему?
— Не важно! Будь осторожен. Не только Лавина, но и воинские подразделения. Они скоро будут в городе. И не доверяй никому. Клауд Страйф и Зак Фейр. Они тоже получили приказ.
— Почему? — скользкий гад явно темнил.
— Никому не доверяй! — снова игнорировал его вопрос Ходжо. — У тебя там больше нет ни друзей, ни подчинённых. Понял? Одни враги. Понял?
— Я не верю тебе, — принял решение Сефирот. — Ты юлишь и недоговариваешь.
— Зря! Верь мне, Сефирот. Я единственный, кому ты можешь доверять в этом мире полностью. Безоговорочно! Слепо! Абсолютно! — с Ходжо явно творилось что-то странное, но что, понять Сефирот никак не мог.
На той стороне площади возле горящего гостевого домика нарисовался Клауд Страйф. Сефирот следил за ним краем глаза, но сейчас его больше волновал Ходжо. Страйф явно говорил с кем-то по рации, потом нажал отбой, улыбнулся в тридцать два зуба, как будто увидел командира вот в это самое мгновение, и рванул к нему напрямик через площадь.
— Я твой отец, Сефирот! — неожиданно выпалил, как выстрелил, ему в уши невидимый Ходжо. — Я твой биологический отец и я люблю тебя! Только тебя! Я тебя создал, вырастил, заботился и оберегал. Ради тебя я готов на всё! Понимаешь, на всё! Никого, никого не подпускай к себе, мой мальчик! У них приказ президента! Убить тебя. Понимаешь?
— Сефирот! Слава Гайе, ты живой! — перекрикивая рёв пламени, заорал Клауд Страйф. Он и не думал останавливаться, казалось, поставив своей целью обнять командира. Или сунуть нож под ребро. Как понять?
— Больше никому не доверяй! — бесновался в наушнике Ходжо.
Сефирот распрямился сжатой пружиной. Кулак в чёрной перчатке безжалостно остановил странный душевный порыв пехотинца. Убить не убьет, тот в шлеме и в броне, но осторожностью пренебрегать не стоило. Страйф неподвижно растянулся на брусчатке. Шевелится. Нет, не убил, просто вырубил. Ну и ладно. Полежит, очухается.
А вот и второй. Зак Фейр появился на противоположном конце аллеи. Парень что-то угрожающе выкрикнул, двумя руками сжал рукоять Бастера и кинулся к бывшему командиру. В его намерениях сомневаться не приходилось. Кажется, Ходжо оказался прав: друзья в этом грёбаном мире у него неожиданно закончились. Или почти закончились. Драться с Фейром и терять драгоценное время ему не хотелось и думать, соврал ему Ходжо или нет — тоже. Для этого ещё будет время. Сефирот резко развернулся и шагнул в огонь, напрочь отрезая себя от преследователя.

@темы: Финалка 7., ФФ стори

---

Герои и монстры

Глава 22


За двадцать с лишним лет до событий в Нибельхейме

Доктор Фухито — его сетевой знакомец — был молод, но уже считался одним из лучших репродуктологов Мидгара. Они часто общались в сети, и Ходжо знал, что в консультации он-лайн тот не откажет.
— Я спущу вам все данные по моему эксперименту, а также отправлю сведения, которые у меня есть, по проекту G профессора Холландера, — взял он бахамута за рога после короткого приветствия и обмена любезностями. — Ваше непредвзятое мнение очень ценно, доктор Фухито.
— Это большая честь для меня, профессор, — вежливо заверил коллега. — Я постараюсь составить резюме как можно быстрее.
Фухито отключил связь и пропал. В том, что его заключение будет неутешительным, Ходжо не сомневался, вопрос стоял иначе, и проговаривать основную идею вслух язык не поворачивался.
— Я готов, — делано улыбнувшись, констатировал возникший на экране почти в полночь Фухито. — Состояние плода пока стабильно, вы видите и сами, но это ненадолго, если отпустить ситуацию. Если же вас волнует состояние матери, тут всё намного, намно-ого хуже. Аутоиммунная агрессия, её организм не справляется, клетки иммунитета атакуют собственные органы и ткани. Видимо, проблема в том, что мать и ребёнок принадлежат к разным, пусть и родственным, биологическим видам. К сожалению, профессор, я должен констатировать плачевную ситуацию. Даже если прервать беременность, женщина обречена, процесс необратим. По сути, она уже мертва, вопрос лишь в том, успеет и сможет ли она выносить плод до срока, при котором его будет безопасно извлечь из матки.
Ходжо откинулся в кресле и закрыл глаза. Вот и всё. Как не плачевно, но основная дилемма — сын или жена — отпала сама собой. Остался только один вариант — бороться за жизнь ребёнка. Как ни странно было это ощущать, но ему сразу стало почти хорошо. Оказывается, дилемма все же существовала, как он ни пытался убедить себя в обратном.
— В эксперименте профессора Холландера человеческая женщина без проблем выносила плод цетра. Почему в проекте D возникли проблемы? — после недолгого молчания задал Ходжо главный интересующий его вопрос.
— Не могу вам сказать, профессор, — Фухито на экране развёл руками. — Условия экспериментов не идентичны. В первом случае женщина вынашивала сразу двух детей — человека и цетра. Возможно, имел место некий симбиоз плодов, или дело в том, кто был отцом ребёнка в том и в другом случае.
В проекте G это был ТУРК, подвергавшийся воздействию мако, в проекте G — обычный человек. Подопытная во втором эксперименте реагирует на инъекции мако недолгой ремиссией. Это даёт право предположить, что корень проблемы именно в этом. Возможно, влияние дополнительных факторов — стресс, время введения чужеродной генетической информации в организм, индивидуальная реакция — точно сказать не берусь. Я кратко изложил свои соображения и схему медицинских мероприятий, которые улучшат состояние подопытной. Надеюсь, это вам поможет.
— Спасибо, доктор Фухито.
Фухито расцвёл розановым бутоном:
— Не стоит благодарности. Я был счастлив, что вы обратились ко мне и, надеюсь, смог быть полезным. Пожалуйста, держите меня в курсе, я приложу все силы, чтобы помочь в решении вопроса.
— Пожалуйста, держите язык за зубами, коллега.
— Не сомневайтесь, профессор, — Фухито церемонно поклонился. Ходжо тоже кивнул на прощание и отключил связь.
***
Через неделю состояние Лукреции резко ухудшилось, она впала в кому, вывести из которой её получилось с большим трудом. Почки почти отказали, дыхательная недостаточность нарастала, резко упал гемоглобин и поднялся уровень В-лейкоцитов.
Лукрецию поместили в кислородную камеру, она нуждалась в постоянном гемодиализе и переливаниях крови.
— Руди, я умираю? — тихо спрашивала она, еле ворочая непослушным языком.
— Глупости. Ты не умрёшь, я обещаю, — заверял её Ходжо. — Разве я обманывал тебя хоть раз?
— Не бросай меня, Руди, я боюсь.
— Не брошу. Я даже не разведусь с тобой, если сама не захочешь.
Лукреция слабо улыбнулась, не открывая глаз.
— Правда не разведёшься?
— Правда. Обещаю.
Больше всего он боялся, что у жены начнётся выкидыш, срок был еще маленьким, ребёнок не выживет. Это подтверждал и доктор Фухито.
Вечером он принял решение переместить её в мако-танк, где поддерживалось постоянное мако-поле. Это дало неплохие результаты, состояние стабилизировалось. Каждый прожитый день он зачёркивал на настенном календаре жирным крестиком. Следующий месяц Рудольф провёл словно в бреду, ни на час ни отлучаясь из лабораторного комплекса. Организм Лукреции сбоил, а он наловчился спать сидя, в коротких перерывах между манипуляциями. Думать о том, как себя ощущает она, Ходжо себе запретил. Эта женщина мертва, осталось только дотянуть её разваливающийся организм до положенного срока.
С президентом Шин-ра удалось поговорить один раз и очень коротко. Посредником между ними теперь выступал Куно, и Ходжо был очень за это благодарен другу — ему дали возможность сосредоточиться на проблеме. Лукреция практически всё время была без сознания — сказывалось действие препаратов, которые он использовал. Это было даже к лучшему, избавляло её от ненужных страданий, а его — от бессмысленных разговоров.
Они не дотянул до назначенного Фухито срока десять дней, а до подсчитанного им — неделю. Родовая деятельность не началась, зато началось отслоение плаценты, и решение надо было принимать срочно. Фухито устало и недоверчиво покачал головой, но согласился, что других вариантов нет.
— Верь мне, ты не умрёшь, — сказал Ходжо не слышащей его жене и взял в руки скальпель.
***

За десять дней до событий в Нибельхейме

Лазард, наконец, сделал выбор. Банковское отделение в предместье Мидгара работало полностью автоматизировано. С компьютером договориться намного проще, чем с живым человеком, здесь вариант : «Подождите, я сейчас», позволяющий тянуть время сколько угодно долго до прибытия ТУРКов, исключён.
Сомнений в том, что все счета Рапсодоса под пристальным вниманием корпорации, у них не было. На Рапсодоса поставили ловушку, разблокировав доступ к средствам, и тут был важен фактор времени — кто успеет первым. Если попытаться войти в систему где-то в другом городе, как предлагал Лазард изначально, операцию просто заблокируют. Если у корпорации будет надежда взять того, кто придет за деньгами на месте, им позволят совершить банковскую транзакцию и попытаются успеть на место. Счёт тут шёл на секунды, и Лазард несколько раз просчитал, сколько времени займет задуманная операция. Его должно было хватить, чтобы завершить перевод и смыться, не дождавшись ТУРКов. При плохом раскладе им грозил бой минуты на две — четыре, а пронести огнестрельное оружие внутрь помещения не получится, автоматическая система безопасности не позволит.
Но в схеме был и большой плюс: про участие в деле Лазарда никто не знал. Аналитический отдел Шин-ра предполагает, что Генезис попробует снять наличку — что ещё можно ожидать от солдата? и на сюрприз не рассчитывает.
В длительной спецподготовке задуманное не нуждалось: осмотреть место предполагаемой миссии, определить расположение следящих камер (лучше, чтобы о визите ожидаемого гостя в корпорации узнали не сразу, как только Генезис войдет в помещение, а после введения идентификационных параметров). Лёгкий грим, поднять руку, отвернуть лицо на входе влево, как будто разговариваешь с сопровождающим другом — они внутри.
Возле терминала всё устроено просто — скан сетчатки, отпечаток пальца — система выдала опознавание: «Добро пожаловать, господин Рапсодос! Хотите: снять деньги, положить деньги на счёт, другое?» Время пошло — тревожный сигнал ушёл на пульт в диспетчерской департамента внутренних расследований.
Генезис уверенно ткнул в кнопку «другое». Что и в какой последовательности нажимать, чтобы не украсть лишние секунды, обговорено несколько раз, процедура стандартная.
«Перевести средства в размере...» Он уверенно ввёл в терминал реквизиты вутайской фирмы.
Пункт: «Подождите, идёт проверка благонадёжности адресанта». Ну что ж, они этого ожидали. Стандартное время — шестьдесят секунд — тянется медленно, таймер в голове включает обратный отсчёт. Операцию точно «ведут», если после заложенной программой минуты система даст «случайный сбой», можно сразу уходить.
***
— Отделение шестьдесят три, — Рапсодос идентифицировался, и это не клон! — победно сжав руку в кулак, Сюрикен нажала кнопку вызова группы быстрого реагирования. Дежурный геликоптер на крыше Шин-ра билдинг был готов принять ТУРКов на борт круглосуточно.
— Профессор?! — тут же связался с Ходжо по экстренке вездесущий Рено.
— Ты знаешь, что делать.
— Эй! Стойте! — Рыжий ТУРК, нажав отбой, уже мчался по вертолётной площадке. За ним, не отставая ни на шаг, бежал Руд. — Это Генезис, блядь, Рапсодос! Тут нужны лучшие! — он оттолкнул троих из группы и быстро залез в вертушку, за ним тут же прыгнул Руд. — Взлетай, не тяни, не успеем! — крикнул он пилоту. Тот кивнул и тут же поднял вертолёт в воздух.
— А вы, — заорал Рено в открытую дверь, — срочно свяжитесь с президентом!
***
— Если сейчас остановим транзакцию, они уйдут, и всё, — безэмоционально констатировал Ценг. — Рапсодос не дурак.
— Тогда не останавливайте! — прорычал Хайдегер. — Как мы можем потянуть время?
— Никак, — удивленно уставилась на него Сюррикен. — Стандартная банковская процедура. Они не снимают деньги, они их переводят.
— Куда? — возмущённо выкатив глаза, гаркнул Хайдегер.
— Офшоры, Вутай.
— Твою мать!
— Так что делать? Остановить? Или нет? Остановить? — Сюррикен честно ждала приказ.
— Мне надо связаться с президентом.
— Если вы сейчас начнёте связываться с президентом и не отдадите приказ, — так же безразлично заметил Ценг, — будет поздно. Деньги уйдут.
— А если я приму решение и остановлю перевод, уйдёт Рапсодос, — резонно заметил Хайдегер.
Ценг безразлично пожал плечами: делайте, что хотите.
Хайдегер, согласно последнему очень неожиданному приказу президента, сейчас занимал пост главы департамента ТУРК. Почему Артур неожиданно поменял первоначальное решение и в приказе о назначении вместо Ценга указал Куно Хайдегера, оставалось загадкой с вероятностями.
Расследование по делу предательства в корпорации формально было поручено Ценгу, но президент всегда был сукой подозрительной и доверил то же самое задание ещё одной группе во главе с Легендой.
А нелюбовь Легенды к Ценгу была известна всем. Об их отношениях с Руфусом он вряд ли пронюхал. Иначе Ценг давно бы сидел в одиночке в Кальме, скорее, он надавил на другое. На тёплые отношения, долгое время связывавшие Ценга с бывшим главой департамента — мятежным Вельдом. Но сейчас Ценг был даже рад, что пролетел мимо опасной должности. Теперь Хайдегеру отдавать приказ и нести ответственность.
Хайдегер упорно молчал.
— Всё, — жизнерадостно «обрадовала» их Сюррикен, — деньги ушли. Сейчас принимающая сторона выполнит проверку и запросит подтверждение. Рапсодосу останется только нажать...Упс, нажал!
— ТУРКи на месте, — перебил её Ценг.
— Живым! Брать живым и невредимым! — довольно потёр крепкие ладони Хайдегер.
— Группа предупреждена, — холодно отозвался Ценг, — но невредимым — это маловероятно. Генезис — солджер первого класса, хоть и с выраженными симптомами деградации. Постараются не искалечить слишком уж сильно, но это — как получится.
Хайдегер кинул на него свирепый взгляд, но промолчал.
***
— Сдавайся, Рапсодос! — вытаращив глаза, заорал Рено и, лихо подмигнув и показав язык спрятавшимся за терминалом Генезису с Лазардом, пальнул из автомата над их головами, насмерть уложив обе камеры слежения и основной источник искусственного света, смонтированный в потолочной нише.
— Сопротивление бесполезно! — бодро вторил ему Руд, как сумасшедший, крутясь вокруг себя и расстреливая стены по периметру банковской залы, заодно снося следящие терминалы слева и справа от входа.
Минуту назад они прибыли на место, и Рено, взяв на себя командование, как старший по званию, приказал оцепить здание и: «Смотреть в оба, а мы с Рудом пойдем внутрь. Если потребуется помощь, будьте готовы!»
— Есть! — стройно гаркнули в ответ ТУРКи. Лезть в бой с солджером первого класса, да ещё с таким чокнутым, в смысле, отчаянным и смелым, как Рапсодос, не хотелось никому. Если бы не приказ «брать живым», можно было бы и попробовать, а так — да ну его на фиг, жизнь пока никому не надоела, а без головы она практически невозможна, доказано профессором Ходжо — Стикс очень острый, и призвать его Рапсодос может в любой момент. Если Рено и Руд согласны ловить слетевшего с катушек солджера, пусть себе и ловят.
— Прекратить стрельбу! — снова заорал Рено и пальнул по боковым лампам. Помещение погрузилось в полумрак. — Вы окружены.
Рапсодос и Лазард снова удивлённо переглянулись.
— Шеф, он тут не один! Два, два солджера первого класса, мать их, с пулемётами! — проорал Руд с середины комнаты, уложив очередь из автомата над головой попытавшегося войти в банковское отделение особо ретивого ТУРКа. Пули пробили стекло дверей, но не обрушили его, зато ТУРК хлопнулся в пыль на пороге и затаился. Вот и умница! Другим неповадно будет.
Рапсодос, широко улыбаясь, вышел из-за терминала и протянул руку. Их с Рено ладони соприкоснулись в крепком хлопке.
ТУРК показал на терминал, Генезис коротко кивнул: «Закончили». Рено ткнул пальцем вверх — снова кивок.
Руд, подумав пару мгновений, достал из сумки дымовую гранату, сунул под нос напарнику, и тот одобрительно похлопал его по плечу. Взрыв был негромким, но зал сразу заволокло густым дымом.
— Бля-ядь! — кашляя, заорал Рено в переговорное устройство. — Эти суки нас отравили! А-а! Задыхаюсь! Не входить, а то мутантами сделаетесь!
Сунувшиеся было в дверь ТУРКи ретиво её захлопнули и резво отвалили на безопасное расстояние — мутантами делаться не хотелось никому, а из пулевых отверстий в стекле валил сизый дым.
Досматривать спектакль Лазард с Генезисом не стали: вход в подсобные помещения, лестница к лифту пуста. Вверх, на крышу. Как будут уходить, договорились заранее.
Снизу слышались приглушённые автоматные очереди. Рено с Рудом, кажется, решили поиграть друг против друга в войну. Потом что-то громко ухнуло и больше не стреляли. Кажется, финал.
С крыши они улетали в гордом одиночестве, их никто не преследовал. Охреневшие, покрытые сажей и пылью ТУРКи молча таращились в небо на две крылатые фигурки. Рено и Руд, которых «без сознания» выволокли из разрушенного помещения ТУРКи в респираторах, лежали возле геликоптера рядком с закрытыми глазами в позах, намекающих, что эти герои выполнили долг до конца, сражались, пока хватало сил.
***
Двадцать с лишним лет до событий в Нибельхейме

Впервые за последний год удача улыбнулась ему — Сефирот родился абсолютно доношенным и, что удивительно, здоровым. С пугающе низким весом чуть больше килограмма, но нормальным сосательным рефлексом и громким голосом. Всё это было очень странно, нереально, невероятно: двадцать семь недель беременности — не катастрофа, но при протекании в условиях хронической гипоксии тканей и постоянной медикаментозной коррекции степень недоношенности плода должна быть очень велика. На удивление, маленький цетра выглядел вполне сформированным. У него были закрыты роднички на голове, органы и ткани при обследовании оказались зрелыми, сурфактант в лёгких развит — он нормально, ровно дышал и шевелил маленькими губками, намекая, что пора подкрепиться. Ходжо недоверчиво таращился на это чудо, боясь вздохнуть. Чудо оказалось нетерпеливым — недовольно сморщилось и заорало так, что ассистировавший Ходжо и теперь заканчивающий операцию доктор Локхард подпрыгнул от неожиданности и уронил иглодержатель.
Бутылочка с молоком, которое сцедила пленная вутайка (Ходжо до конца не верил, что соска пригодится, и уже приготовил для кормления назогастральный зонд) была принята с интересом и благосклонностью, и вскоре маленький цетра заснул.
Лукреция операцию пережила, и Ходжо, как давно задумал, переместил измученное тело в естественный мако-кристалл в пещеру неподалёку от мако-фонтана. Природный мако-фон был тут очень высоким, лучи пронизывали прозрачный монолит во всех направлениях, что позволило отключить Лукрецию от аппаратной поддержки. Теперь её ждал долгий и спокойный многолетний сон. Ходжо почти верил, что когда-нибудь сможет придумать, как прервать вынужденное заточение, но сейчас это было невозможно. Вне кристалла тело Лукреции ждала мучительная и довольно быстрая биологическая смерть, а здесь мако постепенно затянет раны, и она навсегда останется юной и прекрасной. Её сознание, блуждающее в лабиринтах иллюзий, создаваемых мако-излучением, будет видеть прекрасные и спокойные сны, и только иногда, ненадолго, Лукрецию можно будет приводить в себя, чтобы поговорить с ней. Его жена никогда не умрёт, Руди сдержал данное обещание, он обманул смерть.
***
Пленная вутайка, имени которой он не помнил, оказалась на бОльшем сроке, чем предполагал Вельд, к тому же надобность в ней отпала, но возвращать женщину в Шин-ра Ходжо не спешил и довольно кивнул, когда ему сообщили, что она разрешилась от бремени здоровым мальчиком, которого назвала Ценгом в честь погибшего отца.
И вот теперь Ходжо стоял перед перепуганной женщиной с Сефиротом на руках, судорожно пытаясь вспомнить её имя. Вутайка была не молода, но ещё очень красива. Было видно, что визит Ходжо напугал ее — тонкие пальцы чуть крепче, чем в норме, сжимали свёрток пелёнок с её собственным сыном и едва заметно подрагивали. Лицо же демонстрировало полную невозмутимость и отрешонность.
«Вутайка не из простых», — вспомнил слова Вельда Руди. Теперь в словах ТУРКа он не сомневался — высокое происхождение у этой женщины сквозило в каждом жесте, в каждой черте малоподвижного лица, в котором едва уловимо угадывался образ хищной птицы.
— Одна наша сотрудница сегодня умерла в родах, — наконец, начал он, так никакого имени не вспомнив. — Ребёнок остался сиротой. Если вы возьмёте на себя заботу о нём, обещаю, через год я отправлю вас на родину. Если нет — мстить не стану, просто верну за ненадобностью Шин-ра. Лагерь для военнопленных — не лучшее место для женщины с новорожденным ребёнком. Выжить вам удастся вряд ли. Вы погибнете быстро, но не факт, что легко. Сейчас отношения с Вутаем у нас хуже некуда, но через год всё может измениться.
Вутайка равнодушно смотрела на него и молчала.
— В любом случае, я придумаю, как выполнить обязательства, которые беру на себя по отношению к вам и вашему сыну. Я сохраню вам жизнь. Вы мне верите?
— Нет.
— Напрасно, — оскалился Ходжо. — Я не разбрасываюсь обещаниями и держу слово. Жаль, нельзя спросить у моей жены. Она бы подтвердила.
Лицо вутайки оставалось непроницаемым.
— Вы возьмёте на себя заботу о сироте?
Женщина молча положила на кровать сына и протянула руки. Жест в пояснениях не нуждался, и Ходжо отдал ей Сефирота.
Вутайка поднесла его к обнажённой небольшой груди, которую даже не попыталась прикрыть, когда вошел Хождо, и пристально заглянула в лицо. Сефирот сразу оживился, зашевелил маленькими губками, очень целенаправленно потянулся и тут же, присосавшись к небольшому тёмному соску, довольно ухнул.
— Вы возьмете на себя заботу о сироте? — снова повторил Ходжо.
Вутайка молчала, переводя взгляд с Ходжо на младенца и назад: туда-сюда-туда-сюда, непроницаемое лицо похоже на маску, а потом сказала «да» таким тоном и голосом, что Ходжо почувствовал себя счастливым вассалом, поцеловавшим руку прекрасной властительнице:
— Маленький. Мне жаль мальчика. Молока у меня достаточно, что понадобится дополнительно — я сообщу охране.
— Хорошо, — Ходжо про себя облегчённо выдохнул. — Будем считать, договор заключен.
— Меня зовут Шинджу, — подтверждений обязательств вутайка требовать и не подумала.
— Жемчужина, — перевёл Ходжо. — Красиво.
— Моего сына зовут Ценг. В память о его отце, которого убили ваши солдаты, — красивый голос не дрогнул, не заискрил ненавистью — ровно, мёртво, просто констатация факта.
— А моего... моего воспитанника зовут Сефирот.
— Красивое имя, — кивнула вутайка. — Кто его так назвал и в честь кого?
— Не важно, — враз охрипшим голосом прокаркал Ходжо. — У нас таким вещам не предают значения. Это теперь его имя.

Приблизительно за неделю до событий в Нибельхейме

— Наши доложат всё, как надо, — заверил профессора Ходжо лежащий на реанимационной кровати Рено и протянул руку к банке холодного пива, которую тот ему отдал не без сожаления. — Два солджера с пулемётами и гранатами, а как оружие принесли — это уже сами разбирайтесь. Мы с Рудом там напоследок кое-что взорвали. Так что «картину боя» ни один эксперт не установит. Стрельба была? Была. Дым был? Ещё какой! Потом всё взорвалось и двое с крыльями.
— Хорошо-хорошо, — нетерпеливо прервал его Ходжо. — Завтра вы летите с Сефиротом в Нибельхейм. Он хочет кое-что в библиотеке тамошней почитать. Глаз не спускать. Понятно? Не светиться, по городу не бродить и не вздумайте посещать местные забегаловки. По документам вы отравлены и проходите курс терапии в отделении меддепартамента. Это всё.
— А спасибо, профессор? — кисло скривился Рено и потянулся за ещё одной банкой с Мидгарским белым, которую Ходжо достал из кармана извечного старомодного медицинского халата.
— Обойдёшься пивом, — брезгливо выпятил нижнюю губу Ходжо. — Будешь хорошо себя вести — потом рассчитаюсь за всё сразу.
— Нет проблем, — согласился Рено и открыл банку. — Не больно-то ваше спасибо меня и парит. Генезис парень, что надо. Мне ему одолжение сделать в радость, а вот вам это зачем? А? Профессор?
Ходжо надулся.
Рассказывать ТУРКу о том, что проблемы с Сефиротом сейчас нужны ему меньше всего, а если тронуть Генезиса, они обязательно будут, ему не хотелось. А упоминать о том, чьим сыном был Рапсодос и что личная неприязнь значения тут не имеет, Ходжо не стал бы никогда.
— Зачем? — недовольно буркнул он. — Ты что, и правда думал, что неполный десяток ТУРКов сможет поймать солджера первого класса живым? Хьюли уже ловили, и чем закончилось? Даже перьев не осталось.
Рено хотел что-то возразить, но подумал и промолчал.
— То-то, — победно проскрипел Ходжо. — А на кой мне полутруп Рапсодоса? А? Что я с ним делать буду? Он — важный экспериментальный образец и нужен мне живым, невредимым, а желательно, еще и согласным сотрудничать. Президент боится за свою задницу, а я боюсь откатиться в своих исследованиях на годы назад. Это будет фатально для нашего мира, ТУРК. Ты прекрасно знаешь, что новых цетра мне так получить и не удалось.
Рено охранял Ходжо не один год и был в курсе его побед и поражений, поэтому только кивнул.
***
Новых полноценных цетра, которых требовал президент, Ходжо получить действительно не удалось. Он возобновил работы по проекту через год после смерти Лукреции, использовал клетки Сефирота, клетки Дженовы, а позже даже клетки полукровки Аэрис — дочери Иффалины, но всё было тщетно. Причину он знал. Эти годы сильно изменили ситуацию. Лайфстрим деградировал, как заражённые каламити цетра. А для рождения древних нужны были его нежные объятья. Сефирот оказался последним — просто насмешка, единственная удача Ходжо.
Многочисленные подопытные, которыми того щедро снабжала корпорация, не рожали ничего, даже полоумных уродцев, которых успешно плодил из порочного генматериала Генезиса и Хьюли упёртый Холландер — плоды погибали на ранних стадиях развития. Для жизни Лайфстрима нужны цетра, для жизни цетра нужен полноценный Лайфстрим. Круг замкнулся.
Чтобы получить новых цетра надо останавливать мако-реакторы, а президент об этом и слышать не хочет.
— Дай мне цетра, тогда поговорим о реакторах! — орал он. — Если я сейчас остановлю производство энергии, начнётся коллапс экономики. Денег не хватит ни на работы по каламити, ни на геостигму, ни вообще ни на что, даже на булку с маслом. Я влил в твои проекты бешеные суммы, а где результат? Для восстановления Лайфстрима одного цетра не хватит!
Ходжо тёр стёкла очков полой халата. Возможно, Артур был прав. Один цетра, одна полукровка и деградирующий цетра — это очень мало, но хоть какая-то надежда. Лайфстрим — ресурс возобновляемый, но результат будет не сразу и будет ли вообще — неизвестно, а совет директоров такие перспективы не устроят.
При нынешнем президенте никак... При нынешнем президенте... А с новым можно было бы попробовать договориться. Руфус не дурак. Он властолюбив, но не эгоцентричен, как папаша. Он тщеславен, но не глуп и деньги его привлекают намного меньше, чем лавры победителя, а примерить венец спасителя всей планеты... Великая цель оправдывает любые поступки. Ходжо и сам был в этом уверен. Да только Руфус сейчас в Кальмской тюрьме и вытащить его оттуда почти невозможно. Пока невозможно.

@темы: Финалка 7., ФФ стори

---

Зимняя ФБ-20

Надо и себе банеров принести.) Не знаю, как и кого я буду читать этой зимой, но кого-то буду.
Барраяр и ФФ обязательно, а там-как пойдет. Буду благодарен за реки по любому фандому.
Прочел годноту - посоветуй другу.
Ну а так как смайлы теперь у дайри своеобразные не будем капризничать и: "Используй то, что под рукой и не ищи себе другое".


images2.imgbox.com/ad/33/yRObPce5_o.jpg" src="secure.diary.ru/picture/578811.gif">

Ну да, фигня получилась. Но я тут не при чем. Это новый дизайн дайри, если кто не понял. Пробуем еще раз.

/?tag=5660838">

запись создана: 19.01.2020 в 11:46

---

Я не смог и унес. Оно должно быть у меня.

12.02.2020 в 01:17

Пишет  candyholic:

Лесли Чун (1956-2003) - гонконгский актёр и певец. Величайшая суперзвезда и ЛГБТ-икона Азии. Печальная судьба, восхитительные выступления.
Не хочу глубоко копать, а то мне будет грустно. Просто оставлю это здесь.
Смотрите, што он сделал в 1997 году!

---

Я не мог не поделиться).

04.02.2020 в 15:58

Пишет  candyholic:

Концовка здорового человека!
Урааа!! В The Untamed Special Edition пофиксили концовку!

the untamed/cql spoiler:

they changed the final scene (no new additions, just rearranged) pic.twitter.com/m0rhJV5ptt

— Vas (@TWlNJADES) February 4, 2020

Теперь всё так, как должно быть. Спасибо.

@темы: Разное

---

Красота

Не выдержал и запостил понравившееся.)

@темы: Разное