Глава 13.
читать дальше- Что, рыжий, страшно? - засмеялся Рауль, сочувственно рассматривая сидящего на корточках возле дверей в апартаменты Первого Консула Катце.
Рыжий фыркнул, как бродячий кересский кот, и негодующе сверкнул из-под челки желтыми раскосыми глазами:
- Не так чтобы очень...Опасаюсь, - он весело оскалился, сверкнув белым рядом зубов, и проворно поднялся, - Катце - умный монгрел, поэтому пока живой. Умные монгрелы лишний раз стараются не нарываться.
За два часа, прошедшие с момента расставания на стоянке Эос, Рауль успел искупаться и переодеться, сделать ряд нужных звонков и слетать в госпиталь, куда доставили раненого Кудо и пока не пришедшего в сознание Профессора. Катце тоже времени зря не терял, устроив форменный допрос с пристрастием Полли и испуганно жмущемуся к хакеру Барби. Картина прояснилась практически полностью, и теперь рыжий в ужасе думал о том, как все это рассказать Ясону, но так, чтобы не получить симметричную отметину на вторую щеку. Память о том, как выглядит гнев его непосредственного начальника, была слишком свежа. Присутствие Рауля снижало шансы попасть под горячую руку почти до нуля, поэтому он решил не спешить и в одиночку не лезть в клетку к хищнику, а дождаться Советника, в дипломатические способности которого свято верил. К тому же Рики был на своем законном месте, а это хоть и не было гарантией полной безопасности, но все-таки являлось весомым аргументом в предстоящей нелегкой беседе.
- Господин Минк спрашивает, какого рагона вы не заходите и долго ли будете испытывать его терпение, - сообщил, лучезарно улыбаясь и приветливо кланяясь, Кел, внезапно открыв двери.
Катце вздрогнул от неожиданности и обреченно шагнул через порог, его самые худшие опасения подтверждались: господин Первый Консул изволил гневаться.
Ясон, тоже уже избавившийся от маскарадного костюма, ждал их, сидя за невысоким круглым столиком с чашкой кофе. Катце незаметно осмотрелся по сторонам - Рики нигде не было видно.
Рауль уже по хозяйски расположился во втором кресле, приглашая Катце последовать его примеру, и жестом подозвал фурнитура:
- Кел, принеси что-нибудь поесть. Я опять не успел.
- Обойдешься, - рыкнул Ясон, непринужденная поза которого никак не гармонировала с выражением лица.
Рванувший, было, исполнять просьбу Советника Кел застыл на полдороги, укоризненно посмотрев на своего господина.
Рауль тяжело, обреченно вздохнул и состроил несчастное выражение лица, не спеша первым начинать беседу.
- Э-э-э...
- Что еще, Кел? - Ясон резко, немного нервно повернулся на странный звук.
- Если вы позволите мне высказать мнение ...Не мое, конечно, а Акио Хидеаки, заместителя господина Эма по науке, то я повторю за ним, что Советнику надо хорошо питаться, - официальным голосом сообщил фурнитур. - Господин Рауль еще не полностью выздоровел, и у него может случиться голодный обморок. И вы тоже, Ясон - сама, сегодня еще не ели, - укоризненно добавил он, как бы извиняясь.- Кофе и кофе - разве так питаются приличные блонди?
Рауль опять тяжело вздохнул и стал еще несчастнее, чем был, подтверждая всем своим видом слова Кела.
Ясон подозрительно покосился на фурнитура, критически оценил скорбную позу друга и почти уверенно произнес:
- У блонди голодных обмороков не бывает. Я всегда считал, что Акио слишком эмоционален для своей должности.
- Не зафиксировано случаев, - назидательно поправил Рауль. - Но все всегда бывает в первый раз, мой друг, а кому быть моим заместителем, к счастью, решать мне. Ясон, не будь занудой, перестань злиться, и давай уже чего-нибудь съедим, а? Ты же знаешь, когда я сыт, то лучше соображаю, а когда сыт ты, то сразу добреешь.
- Значит, это хитрый ход, чтобы уйти из-под огня? Нет, я не верю! Ты просто обжора, Советник, и тебе нравится, как готовит мой фурнитур.
Рауль обреченно закивал, подтверждая правоту его слов:
- Увы - увы! Я обжора, а твой фурнитур выше всяких похвал. Ну, а теперь, когда ты меня раскусил, может, прикажешь накрыть на стол? Я уже чувствую! Чувствую, как у меня начинает кружиться голова, как холодеют руки!
- И еще шантажист, - не выдержав, рассмеялся Ясон. - Кел, ужин на четверых. Только быстро, никаких деликатесов готовить не надо.
- А у меня все готово, Ясон - сама. Я же знал! Я ждал вас! Ух, как же я вас ждал! - Кел отмер и теперь просто лучился счастьем.
Что бы кто ни думал, а своего господина он очень любил. И Рики, и господина Советника, не только за интерес к его фурнитурской стряпне, а за то, что - Кел понимал это - они тоже искренне любят его Ясона. А еще он обожал, когда во вверенных ему апартаментах кипит жизнь, и поэтому последние дни, видя, что происходит с его хозяином, тихо умирал рядом от бессилия и беспокойства, как верный пес.
Конечно, господин Минк этого не замечал. Они все этого не замечали, но сегодня в Эос еще кое-кто не ложился спать, с замиранием сердца прислушиваясь к каждому шороху в прихожей и периодически трезвоня товарищам по несчастью. Ведь наивно полагать, что фурнитуры не в курсе дел своих блонди, или что им они совершенно безразличны. Рей, тот то и дело начинал тихо рыдать и клясться, что, если господин Рауль вернется, то он нежно поцелует в жвала каждую многоногую дрянь в его террариумах, а Дино сначала накормит до отвала, а потом всыпет ему по полной программе, и зря господин Советник ему раньше это сделать не разрешал.
Дени ходил мрачнее тучи и все время твердил, что, хоть он и не любит господина Бома, но в его профессионализме не сомневается, похоже, пытаясь больше успокоить себя, чем друзей. Под конец он всех просто достал, рассказывая, какой прекрасный у него господин, и как в последние дни он не ел, ни спал, только работал, а всем, кроме Дени, на это было глубоко наплевать, и какие все вокруг придурки и бестолочи. Конечно, не сравнить с господином Зави, который и умный, и красавец самый первый, и вкус у него очень изысканный, не то, что у этого солдафона в обличии блонди - господина Бома, чтоб он был здоров.
Кел же был фурнитуром самого Первого Консула, и поэтому, хоть ему иногда тоже хотелось зарыдать от беспокойства и внутреннего напряжения, вел себя достойно.
Он готовил. Целеустремленно и сосредоточенно пробовал новые рецепты и воспроизводил старые, самые сложные и трудоемкие. К тому моменту, когда дверь, наконец, открылась, пропуская Рики и следовавшего за ним Ясона, Кел приготовил столько еды, что легко можно было накормить весь Синдикат. Остановившись и оценив по объему все то, что создал, Кел пришел в ужас и поэтому несказанно обрадовался приказу накрыть стол, сообразив, что сейчас можно не только избавиться от большей части приготовленного, блеснув своими способностями, а так же достойно и со вкусом выразить радость по поводу возвращения своего господина.
- На троих! Я не буду! Мне только мороженное с фисташками! - крикнул ему вслед возникший на пороге Рики. Он был явно только из душа - в шортах до колен и с полотенцем, которым он вытирал мокрые волосы, а потом просто кинул на спинку стула.
По прибытию в Эос, Ясон, совершенно не обращая на него внимания, тут же стал делать звонки, общаясь по видеосвязи с несколькими элитниками одновременно, раздавая указания и выслушивая короткие, лаконичные отчеты. Рики, недолго думая, не стал ему мешать и лишний раз нарываться, а сделал то, чего ему хотелось сейчас больше всего - наелся до отвала, попробовав все, что приготовил счастливый Кел. После сухомятки в кересском подвале оценить кухню Эос было очень приятно. Поэтому сейчас он пребывал в состоянии полного блаженства, и его клонило ко сну, но пропустить интересующий разговор совсем не хотелось, тем более, Ясон вроде бы был не против его присутствия.
- Вы знали. Знали и ничего мне не сказали, - с места в карьер начал Консул, в упор сверля Советника взглядом.
- Мы знали, - не стал спорить Рауль, подтвердив то, что, собственно, в подтверждении и не нуждалось. - В общих чертах. Орфей разрабатывал операцию с Жильбером, Хайне, и Гидеоном, я там был явно лишний - не мой профиль. Они посвятили меня в детали практически накануне.
- Я не стану задавать риторический вопрос, кто на Амои Первый Консул, и я прекрасно понял твой намек. Согласен. Каждый должен заниматься своим делом, насколько это возможно в такой сложной и многогранной ситуации, но вы проигнорировали то, что Рики - мой пет, Рауль. Мой пет и моя проблема, - опять пошел в наступление Консул.
- Твоя проблема, Ясон? - Рауль с удовольствием отправил в рот кусок жареной рыбы, задумчиво пожевал, кивнул и продолжил. - В прошлый раз, когда ты сам кинулся решать «свою проблему», - его голос зазвучал очень тихо и подчеркнуто холодно, он украдкой взглянул на растрепанного Рики, который считал, что сушить и расчесывать волосы - занятие совершенно бестолковое: сами высохнут, и сейчас с интересом прислушивался к беседе, ковыряя мороженное, - разнесло половину Хебея, а развалины Дана-Бан превратились...в еще большие развалины Дана-Бан. Так что извини, но не посвящать тебя в некоторые подробности - это был мой совет и мое решение. Считай, что я действовал, как твой личный врач, как друг, но, в первую очередь, как Первый Советник, - его тон ясно дал понять, что шутки закончились, и к этим словам следует отнестись серьезно. - Я посчитал, что так будет лучше для всех, и не вижу повода просить прощения, но если ты считаешь, что я ошибся...Ты же знаешь, я не политик, и никогда не понимал, почему занимаю эту должность. Мне всегда казалось это неправильным. Почему не Гидеон, не Хьюбер или Хайне? Почему я?
Ясон смотрел на него немигающим взглядом, как будто одновременно слушая и думая о чем-то своем:
- Ты гениален, Рауль. По-настоящему гениален, - наконец ответил он, осторожно подбирая слова. - Я не верю во всестороннюю одаренность - это невозможно даже для блонди. Но если такой как ты берет на себя ответственность что-то советовать или решать в чуждой ему сфере, то к его словам стоит прислушаться. В том, что не касается науки, ты редко бываешь категоричен, но если все-таки бываешь, значит, уверен твердо, и тогда тебе стоит просто поверить на слово - я не помню случая, чтобы ты ошибался. Поэтому я просто приму твою точку зрения, а обдумать ее смогу позже. На Терре говорят: "Доверять, как себе". В отношении тебя это не пустые слова, и это главное. То, почему именно ты занимаешь эту должность, и я хочу, чтобы так оставалось . К счастью, я теперь тоже могу сам назначать себе заместителей. Сегодня ты опять оказался прав - не получается пока у нас совмещать личное и общественное.
- Не только у тебя, Ясон, у всех нас, - улыбнулся Рауль. Главное было сказано, понято, а долгие обсуждения были бессмысленны и неприятны. Вопрос закрыт, и можно немного расслабиться. - Ты видел, в каком гневе Хьюбер? Орфей тоже ему ничего не говорил почти до конца. Боялся, что тот не сможет справиться с собой и сорвется, если узнает, что он пошел с нами - раньше времени даст старт войсковой операции или полезет сам.
- Господин Бома был очень зол, а потом увез Орфея...Куда? Он... Он же не сделает ему ничего плохого, просто накажет? - не выдержал Рики, тревожно переводя взгляд с одного блонди на другого.
- Надеюсь, что накажет, - мстительно, но как-то весело и хищно улыбнулся Ясон. - Правда, подозреваю, что немного не так, как следовало бы. Нет, не стоит его жалеть, Рики. Твоя жалость - это как раз то, в чем он нуждается меньше всего.
- Что с ним будет? - Рики понял, что чего-то не понял, и решил прояснить ситуацию. Раз уж Ясона отпустило - спасибо господину Советнику- и он готов ответить на вопросы, которых накопилось предостаточно, грех не воспользоваться случаем.
- Я думаю, все, - как - то странно посмотрев на него, ответил вместо Консула Рауль. - Все, что может представить себе чье-то богатое воображение. Ничто так не способствует примирению, как...
- Рауль! - предостерегающе полыхнул синий взгляд.
-...как длительная разлука. Хью же недавно вернулся на Амои. А вы думали, я о чем? - невозмутимо закончил Советник, наливая себе вина.
Катце подозрительно фыркнул. Рики недоуменно покосился на уткнувшегося в свою тарелку рыжего, с трудом сдерживавшего смех, на подчеркнуто невозмутимых блонди, с увлеченным видом отдающих дань искусству Кела, и поздравил себя с тем , что до него наконец дошло.
« Что-то я стал плохо соображать - переел, наверное... Но... не может же быть! Они же блонди! Не может быть, не может быть... Но есть... А почему не может?».
- И давно это у них? - любопытство опять пересилило осторожность, а вопрос вылетел сам по себе.
- Да нет, недавно, - неопределенно помахал рукой на удивление разговорчивый сегодня Советник. - Лет...Двадцать? - он вопросительно посмотрел на Ясона, который, между делом, просто неопределенно кивнул. - Не больше.
- Скооолько? Ни-фи-га себе! - Рики оценивающе посмотрел на Рауля - разыгрывает или нет, но тот был сама невозмутимость.
- По меркам блонди, это сущая ерунда, - пояснил тот, поймав недоверчивый взгляд, и украдкой посмотрел на застывшего Катце, для которого, судя по всему, двадцать лет тоже стали неожиданностью. - Присматриваются друг к другу, обнюхиваются. Так сказать, прелюдия у них.
Ясон опять утвердительно кивнул и налил себе кофе из маленького кофейника. Он уже сообразил, для кого старается Рауль, и решил пока предусмотрительно помолчать.
- Офигеть! - Рики был не просто удивлен, он чуть не потерял дар речи. - А у нас тогда что? - он недоуменно повернулся к Ясону.
В начале ему казалось, что это розыгрыш, но потом он вспомнил, как долго Ясон «приглядывался» к нему пока, наконец... Больше года же! «А что, вполне может быть и не розыгрыш. Блонди же - живут неизвестно сколько. Что для Ясона четыре - пять лет? Может, это... как мне сигарету выкурить?» - мрачно подумал Рики. Настроение почему-то испортилось.
- У нас? - Ясон был серьезен до противности. - У нас пока почти ничего. Мы же с тобой, считай, недавно познакомились!
- Да-а-а? Вот это новость для меня! Ничего себе вы, блонди, знакомитесь! Кольцо-Дана-Бан-ба-бах!
- Согласен, Ясон немного поторопился. А с другой стороны, чего тянуть? И так же понятно, чем дело закончится, - пожал плечами Советник, опять украдкой бросив взгляд на Катце.
А рыжий, сообразив, что господин Консул гневаться передумал, осмелел и уже откровенно лыбился, получая удовольствие и от вкусного ужина, и от дружеской пикировки двух прекрасных блонди.
- Если все утолили первый голод, то, пожалуй, не будем тянуть, - тон голоса Ясона стал опять деловым. - Мне нужны детали. Кто начнет?
Катце завозился в кресле, ненавязчиво обращая на себя внимание.
- Осмелел, рыжий, расслабился, почувствовал себя в безопасности? Зря! Если опять разгневаюсь, получите оба, так и знай, - поднял бровь Ясон, свирепо уставившись на своего дилера. Он давно подозревал, что его бывший фурнитур не испытывает перед ним былого трепета, и это его вполне устраивало, но иногда отказать себе в удовольствие увидеть на тонком лице мнимый испуг он не мог. Со временем это стало своеобразной странно-интимной игрой, почему-то нравящейся обоим, но сейчас Катце был настроен решительно.
- Будем решать проблемы по мере их поступления, господин Минк, - он весело оскалился и потянулся за сигаретами. Катце вполне мог позволить себе курить в присутствии Консула и Советника. По мнению блонди, это не нарушало этикет, да и, по существу, ничем им не мешало, поэтому вечно дымящий дилер в любом помещении Эос, был делом вполне привычным для его обитателей, а вот в глазах инопланетников это придавало рыжему невероятной значимости. - Вы сами отправили меня в распоряжение Орфея, господин Минк. Так что, когда я буду рассказывать, постарайтесь об этом не забывать. На тот момент Орфей являлся моим непосредственным начальником, и я строго следовал всем его указаниям, - рыжий быстро возводил оборонительный бастион.
- Не тяни, Катце, и не бойся. Я уже знаю все или почти все, а об остальном догадываюсь. Ну же! Орфей с самого начала знал, где они прячут Рики, или его хитроумный план возник позже?
----------------------------
- Я виноват, Марк, виноват, и осознаю это. Я где-то просчитался, только где? Не могу понять, какой момент я не учел?! - Эшли нервно крутил в руках нераскуренную сигару. - Хьюбер Бома не должен был вмешаться. Ни при каких обстоятельствах! Даже если бы знал обо всем, даже если бы военная операция была спланирована заранее! Ему достаточно было просто постоять в стороне или немного опоздать, и все - он единственный кандидат на освободившееся место, полновластный властитель Амои! Ему даже не пришлось бы играть мускулами и доказывать Синдикату необходимость своего назначения. За ним армия, а при обезглавленной Службе Безопасности начавшиеся беспорядки в Кересе остановить мог только он! Он должен был стать новым Первым Консулом! Должен! Мы же преподнесли ему консульство...просто на блюде - только бери!- черноволосый мужчина как будто вел диалог сам с собой, совершенно не замечая настороженного, пристального взгляда собеседника, который к концу тирады уже открыто мотал породистой головой увенчанной седеющей львиной гривой, показывая свое отношение к словам свояка:
- Ты изменил первоначальный план. Ты единолично принял решение, противоречащее политике Корпораций! Даже если бы у тебя все получилось, все равно это не оправдало бы твоего поступка, Эшли! Но ты, к тому же, еще умудрился проиграть! Ты не только обрушил так долго выстраиваемую комбинацию, ты подставил нас, сделав уязвимыми. Ты плохо себе представляешь, кто такой Ясон Минк! Это блонди, Эшли, а блонди не мстят просто для того, чтобы насладиться зрелищем. Они субстантивно рациональны, и им совершенно некуда спешить - у них впереди вечность! Теперь они планомерно и хладнокровно, со вкусом и без эмоций выжмут нас, как лимон, не снимая перчаток, привяжут веревочки к нашим ручкам и ножкам и будут периодически подергивать тогда, когда сочтут это нужным - долгие годы в руках кукловодов - пляши, глупый Петрушка! - он не мог успокоиться и теперь почти кричал. - Ты дал им в руки компромат, и теперь они обязательно воспользуются ситуацией! Я не аналитик, но подозреваю, что Амои потеряна для нас на ближайшие десять лет! Совет собирается через два дня, и главный вопрос: что делать в сложившейся ситуации.
Точнее, на какие жертвы мы готовы пойти, чтобы избежать скандала и разоблачений. А они последуют, можешь не сомневаться, если Консул Минк не получит всего того, что решит потребовать. А потребует он не много и не мало, ровно столько, сколько мы в состоянии будем отдать, чтобы не наступил полный коллапс, и ни центом меньше! И тогда или кабала, или...Наша организация более древняя, чем жизнь на этой проклятой богом Амои, и только последние двести лет мы получили возможность действовать легально, под вывеской Совета Корпораций. Что будет дальше - теперь может решить только господь бог или Ясон Минк. Обвинение в террористической деятельности с полным
пакетом доказательств - это не шутка, Эшли. Правозащитники всех планет
вцепятся в нас, как бульдоги в умирающего быка. Сразу найдутся тысячи желающих прибрать к рукам наши деньги и наши сферы влияния. Мы, конечно, будем бороться, опять уйдем в тень, но чего это будет стоить, Эшли?
Опять колпаки с прорезями для глаз, тайные знаки и пароли - все то, что я так ненавидел, не понимал и не любил в нашей истории! Все то, что нам скоро придется примерять на себя! За нами начнут охоту, и не только амойцы - ни одно правительство не любит, когда
их граждане и их имущество взлетает на воздух, а мы все, как на ладони, Эшли, и нам некуда бежать!
- О боже, Марк, ты сам говорил, что Рафаэль постарел, что Корпорациям нужна новая кровь, новые идеи и новый лидер. И ты был прав! Мы стали инертны, разжирели и расслабились от хорошей жизни, а старики стали излишне осторожны и слишком пекутся о своих деньгах. Я получил важную информацию, Марк, действовать надо было быстро, и я решил рискнуть. Это противостояние с Амои слишком затянулось, и чаша весов постепенно склонялась не в нашу сторону. Все это понимали! Все! Но все чего-то ждали! Я попытался решить проблему сразу, и однозначно. Хьюбер Бома-Первый Консул Амои! Мы бы повесили на него всех дохлых собак, все трупы его предшественников и инопланетников, объявив произошедшее спланированной акцией и вооруженным военным переворотом! Мы тут же протащили бы через Совет Федерации закон о полном эмбарго на торговлю с Амои, а пока Хьюбер разбирался бы со вспыхнувшим на планете мятежом...
- Как странно ты интерпретировал мои слова, Эшли, - Марк, наконец, сел и изучающе посмотрел на шурина. Он немного успокоился - какой смысл дергаться? Черноволосый мужчина, который сидит напротив, все равно его не поймет. Он другой. Чужак. Он никогда не понимал их целей... - Я сказал, что Рафаэль постарел. Постарел, Эшли, но не поглупел и не сошел с ума! Но объяснять что-либо теперь поздно. Поэтому я просто хочу знать - кто. Кто? Кого вместе с нами ближайшее время будет рвать кровью? Наиболее вероятный вариант - это имперцы. Только они настолько ненавидят Амои, чтобы пренебречь инстинктом самосохранения, и только они ставят кровную месть превыше здравого смысла.
Эшли кивнул, подтверждая догадку барона - все равно тайна уже перестала быть таковой.
- Император Саимей угодил в одну и ту же ловушку второй раз? Неужели Хьюбер настолько убедительно изображает тупоголового вояку, что старый волк поверил своим гэнро и теперь считает поражение в последнем военном конфликте случайностью? Не верю! Император честолюбив, но умен и не настолько стар, чтобы впасть в маразм, - Марк демонстративно задумался, приглашая собеседника самому дать подходящий ответ.
- Наследный принц Тэкехико - главнокомандующий вторым космофлотом Идзанами. Как только мы объявили бы об антинародном военном перевороте на Амои, он бы выдвинулся в пространство планеты на помощь населению по просьбе свежеизбранного народного правительства. Открытый вооруженный конфликт и прекрасный повод - военная диктатура - именно то, чего так ждали все, чтобы начать рвать Амои на части. Мы бы избавились от них навсегда, ты понимаешь, Марк, навсегда!
- Имперцы жестоки и беспощадны, а принц Тэкехиро давно мечтает отомстить за оскорбление, нанесенное его отцу, - задумчиво протянул барон Хазал, взвешивая информацию. - Ставка на наследника Идзанами была сделана правильно...Если бы у тебя получилось все остальное, но у тебя не могло получиться, - Марк тяжело вздохнул и отвернулся от собеседника, разглядывая в огромное, на полстены окно английский парк, окружавший особняк. - Зря я рекомендовал тебя в Совет, это было ошибкой. Ты слишком молод, эмоционален и слишком по человечески смотришь на вещи. «Рафаэль оказался прав, только старая кровь, только правила , впитанные с молоком матери, и соблюдение старых традиций позволили нашей организации существовать веками. Я совершил эту ошибку, мне же придется ее исправить. Это еще не конец. Мы столько раз падали и подымались, что можно смело поверить в божий промысел.»
- Если ты признаешь свою вину, Эшли, и уйдешь сам, проблем будет намного меньше, и, может быть, мне удастся убедить Совет сохранить тебе жизнь, - он сделал многозначительную паузу, но тот промолчал, и барон продолжил. - Конечно, ситуация с Амои, которую ты описал, устроила бы всех, но она не возникла. Потому что ты мерял блонди человеческими мерками, а это неправильно, я уже говорил тебе это неоднократно. То, что произошло в Дана-Бан, не повод считать их людьми. Ты наделил блонди душой, человеческими эмоциями, а я рассматриваю произошедшее, как логическую цепочку рациональных и взвешенных поступков. Просто мотивов некоторых из них мы не знаем или пока не понимаем.
Ты посчитал, что блонди и в этой ситуации поведут себя как люди, сделал ставку на борьбу за власть, но с чего ты решил, что гениальный ученый вдруг захочет засесть за финансовые отчеты, а непревзойденный воин вдруг решит стать политиком, что великий архитектор кинется ловить шпионов, а гениальный сыщик зазвенит пробирками? Это достаточно невероятно даже среди людей, а блонди - не люди, и они не стремятся к абсолютной власти. Они хотят быть лучшими в своей области, у них все рационально, все на своих местах, и все занимаются тем, к чему приспособлены максимально. Им это нравится, и другого они не хотят. Искусственно созданные машины, органические механизмы с внешностью библейских ангелов и начинкой сложного компьютера. То, что ты считаешь эмоциями - просто отлично сделанная маскировка, совокупность сложных программ единственная цель которых - ввести в заблуждение, заставить людей воспринимать их, как просто генмодифицированную частицу человечества, как своих, - Марк не хотел поворачиваться. Ему неинтересно было выражение лица собеседника, уже неинтересно. Он не пытался спорить, не пытался убедить - это было бессмысленно. Раздражающе-бубнящий живой труп, куривший сигару за его спиной, больше его не интересовал. Он был уже в прошлом, не родственником - проигранной партией, досадным недоразумением, его самой большой и, может, даже фатальной ошибкой. Марк говорил для себя, просто потому, что не мог больше держать это внутри - его догадки и не имеющие подтверждений умозаключения, его многолетний опыт общения с элитой, просчеты и ошибки, каждая из которых была оплачена не только деньгами, но и кровью тех, кого он когда-то знал - он должен был проговорить это вслух. Просто чтобы не чувствовать себя виноватым в том, что произойдет потом.
- Все блонди имеют огромную власть, которую дает им их положение, среди них нет конкуренции, они не испытывают зависти, не стремятся делать карьеру - они просто работают. Это отлаженный механизм, манипуляторы одного тела с единым сердцем - Юпитер. А что бы решила и кого из них сделала бы новым Первым Консулом Железная леди, известно только ей.
- Ты ошибаешься, Марк. Через два дня на Совете я смогу убедить всех, что в моих действиях был резон, и что причина поражения - просто досадная случайность. Мне надо подтвердить кое-какую информацию и...Мы возьмем реванш!
- Конечно, возьмем, Эшли. Рано или поздно, но, боюсь, это уже будет без тебя. Твое поражение не было случайностью, как ты этого не понимаешь?
Если бы не мой авторитет, если бы не мои связи, тебя бы уже попросили подать в отставку...- он посмотрел на экран кома, - ... два часа назад. Надеюсь, ты не питаешь иллюзий на свой счет и понимаешь, кому обязан должностью Секретаря Совета Федераций? Но теперь я не могу тебе помочь. Ты или выплывешь сам, или утонешь, но тоже сам, я не могу больше подставляться. Нас ждут тяжелые времена, и, боюсь, надолго. Ты не смог сработать чисто. Если в истории с Дана-Бан Синдикату не удалось ничего доказать, то теперь и доказательств, и свидетелей у них предостаточно. - Марк вернулся в кресло и плеснул себе коньяка в бокал из пузатой, рифленой бутылки. - У тебя есть два дня, постарайся быть убедительным. Иначе...Незаменимых людей не бывает, Эшли, особенно в политике. Тебя просто уберут. Тихо, мирно выпадешь из окна или разобьешься на аэрокаре, и я ничего не смогу сделать. Помни об этом. Все, - он устало поднялся, взял со спинки кресла плащ и, так и не выпив коньяк, направился к двери. - Передавай привет Мартише. Я жду ее и детей в гости на этот уик-энд. Сам пока не приезжай.
Как только за шурином закрылись двери, Эшли с протяжным стоном откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Получасовой разговор вымотал похлеще, чем сдвоенная тренировка в спортзале. Он недолюбливал барона Хазала не только потому, что прекрасно понимал - и высокий пост в Совете Федераций, и кресло в Совете Корпораций - все это у него есть только потому, что идиотка - Мартиша в свое время, пойдя наперекор семье, так необдуманно выскочила за него замуж, но и потому, что интуитивно чувтвовал - он так и не стал для Хазалов своим. Родственники Мартиши не стали устраивать вендетту. В конце концов, сейчас не средневековье, а семья Эшли, хоть и не имела глубоких потомственных корней, но была очень богата и влиятельна. Тем не менее, только породнившись с Хазалами, Эшли получил возможность попасть в тот круг, о котором давно мечтал, но в который не мог войти по праву рождения, удовлетворив свое непомерное тщеславие. Одному богу было известно, как тяжело ему это далось. Сколько клятв в верности пришлось произнести, через какие унижения пришлось пройти, но дело того стоило. Марк очень помог ему, по-родственному, только из-за любви к сестре и племянникам. Своих детей у барона не было. Никогда раньше он не напоминал Эшли ни о его скромном происхождении, ни о том, чем он ему обязан, и если сегодня это случилось, значит, дело дрянь. Шурин, надо отдать ему должное, никогда зря воздух не сотрясал и если что-то говорил, то к его словам стоило прислушаться. Обычно он всегда оказывался прав, как ни неприятно констатировать этот факт, но не в этот раз. Сейчас ему просто не хватало информации, чтобы сделать правильные выводы. Эшли усмехнулся - стремительно возвращалась пропавшая во время тяжелого разговора уверенность. Он еще покажет им! «Это будет эффект разорвавшейся бомбы. Амойцы, конечно научились блефовать, и Марк имеет повод для беспокойства. Юпитер. Если бы барон знал, если бы только догадывался, что Железная сука давно и безвозвратно сдохла, перегорела, перегрелась и отправилась в ад! Даже неважно, что стало тому причиной...Практически сразу после взрыва в Дана -Бан! Как жаль, что тогда мы этого не знали, что им удалось это скрыть! Все получилось бы намного проще. За прошедшие почти два года блонди сумели прийти в себя, освоиться в новой роли, почти полностью восстановить свои позиции... Ключевое слово "почти". Невозможно за два года полностью перестроить промышленность и экономику, армию и государственную систему, завязанные на один, пусть и гигантский, разумный компьютер. Дыры обязательно останутся, щели и пустоты, в которые мы пролезем, просочимся, прогрызем новые лазы, а потом ворвемся внутрь, ломая пока еще шаткую конструкцию и руша все на своем пути! Через два дня жертва и палач опять поменяются местами. Пора, господа блонди, поделиться своим маленьким секретом с серьезными людьми».
-----------------------------------------------
Хьюбер молча скользнул на соседнее сидение и включил автопилот. Аэрокар тронулся с места, набирая скорость, плавно вливаясь в общий транспортный поток. Орфей слегка потряхивало от пережитых приключений. После сильного выброса адреналина включились компенсаторные реакции - слегка морозило и подташнивало, неприятно кружилась голова - сказывалось полное отсутствие сна за последние несколько суток. Кроме того, он совершенно не помнил, когда ел последний раз. Кажется, это было даже не вчера. Сведенные за спиной наручниками руки не давали удобно откинуться на спинку сиденья и расслабиться.
- Ты заставил меня серьезно поволноваться, - Хьюбер закинул ногу на ногу и положил руку на изголовье сидения, повернувшись к Орфею в пол-оборота. - Не люблю сюрпризы. Особенно неприятные сюрпризы.
Орфей молчал. Тонкий терпкий аромат, которым пользовался Адмирал, смешиваясь с запахом пороховой гари, кружил голову, как выдержанное вино. От сильного тела шло ощутимо различимое тепло. Орфей как будто купался в волнах невидимой, но безраздельно затопившей все ауры, властно притягивавшей и обволакивающей, мешающей связно мыслить и напрочь глушащей бьющийся в истерическом припадке инстинкт самосохранения. И он сорвался, неожиданно для самого себя, отчаянно спровоцировав ситуацию, потому что то, про что не разрешал себе думать и так настойчиво пытался выкинуть из головы в последние несколько дней, было теперь рядом, опасно близко, потому что справиться с желанием получить все и немедленно стало совершенно невозможным. Орфей, прекрасно понимая, что с ним происходит, просто не смог или, скорее, не захотел сдержаться и не стал контролировать эмоциональный порыв. Не думая, к чему это приведет, не имея возможности воспользоваться руками, он просто оттолкнулся от сидения и свалился на грудь Хьюберу, жадно покрывая горячими поцелуями все, до чего смог дотянуться: лицо, шею, удерживающие его руки. Тот не отстранялся, но и никак не отвечал на неожиданные ласки, и тогда Орфей, не получив желаемого, в нетерпении, довольно болезненно укусил его за шею.
- Ах, ты...- от неожиданности зашипел Адмирал, касаясь пальцами покрасневшей кожи. Глаза его зло и азартно полыхнули холодным огнем, и в тот же момент, крепко схватив господина Зави двумя руками, он перекинул Орфея через колени так, что тот довольно чувствительно повстречался лицом с мягкой обивкой сиденья. Хьюбер в одно мгновение содрал с него защитного цвета штаны, ловко спустив их до колен. Зеленая, в тон, рубашка такого же удивительного покроя, задралась, открывая взгляду стройную спину, и белая, аккуратная задница с двумя сладкими ямочками над напрягшимися мускулистыми ягодицами оказалась в приятной близости и непосредственном обозрении почти у Адмирала под носом. Орфей от неожиданности замер, прижавшись щекой к бархатистой обивке и рвано, судорожно выдохнул. Почти белые, с легким золотистым оттенком, длинные волосы беспорядочно разметались по спине, прядями свисая вниз до пола. Спущенные до колен штаны и болтающаяся на локтях рубашка мешали сопротивлению не хуже наручников. Он был практически обездвижен, имея возможность только безрезультатно дергаться, пытаясь свалиться с колен или отползти, но быстро затих, понимая, что эти телодвижения ни к чему не приводят, и, кроме того, доставляют кое-кому несказанное удовольствие.
- Давай, Орфей, давай, милый, еще немного - и ты меня уговоришь, - хриплым полушепотом выдохнул Адмирал, легко, одними кончиками пальцев поглаживая нежную кожу, невесомо касаясь ямочек и с нескрываемым удовольствием медленно проводя по сразу сжавшейся ложбинке. - В мире есть величайшая справедливость - теперь это мне известно совершенно точно! - тихо засмеялся он. - Сегодня я, можно сказать, спас эту задницу от смерти. Поэтому считаю, что будет только честно, если теперь я получу ее в свое полное распоряжение. Хотя бы на сегодняшнюю ночь. - И вдруг, нешироко размахнувшись, отвесил по слегка оттопыренному заду господина Зави звонкий и крепкий шлепок.
Орфей, не ожидавший ничего подобного, а точнее, надеявшийся совсем на другое, от неожиданности отчаянно рванулся, но его держали крепко.
- Как же мне хотелось это сделать последние трое суток! Просто руки чесались! - прокомментировал свои действия Адмирал и с наслаждением замахнулся снова.- Это за то, что трое суток игнорировал мое возвращение и отбивал звонки! -
еще один хлесткий шлепок оставил на нежной коже отчетливый розовый след.
- За то, что не нашел возможности поговорить со мной и прислал указания с курьером.
Адмирал легко погладил порозовевшее место удара и с удовольствием приложился еще раз по тому же месту.
- За то, что решил, что я могу полезть в твои дела без приглашения чем-то большим, чем советом.
Еще один шлепок, и опять, тонкие пальцы гладят, ласкают, успокаивают разгоряченную кожу.
Орфей молча хватал губами воздух, как будто не понимая, что происходит. Боль была несильная и, скорее, просто являлась пикантной приправой к уже неконтролируемо полыхающему огню желания. Она как бы оголяла все нервы, делая отзывчивым и восприимчивым каждый сантиметр настойчиво требующего внимания тела. Сладкая истома, лавой разлилась по всем клеткам, захлестнув полностью, подавляя мысли о сопротивлении, делая неважным и незначительным все, кроме этой сладкой терзающей его муки.
- За то, что пошел в этот рагонов кабак, нарушив данное мне обещание, - звонкий шлепок и тут же тихий стон.
Господин Зави онемел. Но самое удивительное было другое - ему совсем не хотелось, чтобы Хью останавливался. Каждый удар почему-то приносил неимоверное облегчение, как будто унося с собой часть скопившегося напряжения и тревоги, освобождал от груза ответственности и не совсем понятного чувства вины. Он застонал сладко и требовательно, испытывая невероятное чувство блаженства, подавшись навстречу снова ласкающей его руке, и уже хотелось большего, сейчас и немедленно. Орфей настойчиво терся о ткань форменных брюк Адмирала давно эрегированным, просящим ласки членом, оставляя чуть заметный влажный след.
- А отдельно - за то, что посчитал, что все эти глупости, которые и делают тебя самим собой, моя любовь, могут настолько задеть меня, что я почувствую себя оскорбленным и превращусь в амбициозного, обидчивого идиота с манией величия.
Он еще раз от души приложился по напряженной, порозовевшей заднице и потом еще разочек - просто так, от полноты чувств. Член у господина Бома уже давно стоял, как солдат на плацу по команде «смирно». Он видел горевший на повернутой к нему щеке Орфея яркий румянец, его широко распахнутые невероятные голубые глаза с безумными зрачками и полуоткрытые, розовые, влажные губы, с которых при каждом шлепке срывались мучительно - горячие стоны.
Орфей теперь неосознанно подавался за рукой, слегка упершись коленями в сидение для удобства, расслабив спину и кривя твердый рот в экстазе болезненного удовольствия.
Выдержать это зрелище было уже просто невозможно. Хьюбер спешно, нервно подрагивающими от предвкушения пальцами нажал кнопку на подлокотнике, разложив кресла в довольно просторный диван, и, особо не церемонясь, поставил Орфея на колени. Надавив рукой, заставил сильно прогнуть спину, резко вздернул за бедра, поднимая повыше, прикидывая, как это будет сделать удобнее, и, не тратя времени на раздевания, просто расстегнул и чуть приспустил себе черные брюки мундира.
Орфей подчинился - расстегнувшаяся, сползшая на шею и теперь держащаяся только за счет рукавов рубаха и нелепые штаны на коленях никуда не делись, не давая возможности что-либо изменить в сложившейся ситуации. Можно было бы, конечно, возмутиться или просто попросить, но почему-то этого хотелось меньше всего. Хьюбер же времени на долгую прелюдию не тратил, и сегодня это было именно то, что надо. Особо не церемонясь, он быстро подготовил Орфея, уверенно и довольно бесцеремонно намотал на руку растрепавшиеся золотые локоны и, крепко ухватив второй за бедро, дал, наконец, господину Зави все, чего он так страстно желал.
К тому моменту Орфей уже мало что соображал и совершенно себя не контролировал. Он стонал и извивался, с жадностью принимая откровенные ласки - эрекция стала мучительно-болезненной, но Хью помогать ему не спешил, казалось, забыв про него, совершенно эгоистично, полуприкрыв глаза, получал удовольствие, ритмично толкаясь в жаркую глубину, а сам к себе прикоснуться Орфей не мог. Сказать тоже ничего не получалось. Все слова разом потеряли смысл, предложения не складывались, и единственное, что он еще мог, это жалобно стонать, отдаваясь сладкой пытке. Он как бы завис на границе, разделявшей рвавшее его тело на части удовольствие, и желанный финал, не в состоянии ни кончить, ни прекратить это болезненно-прекрасное парение, но в какой-то момент возбуждение стало настолько сильным, что наступившая сокрушительная разрядка на мгновения просто вынесла его из реальности. Он не свалился ничком только потому, что Хьюбер держал его уже двумя руками. Адмирал тяжело дышал, закрыв глаза и крепко прижимаясь грудью к его вздрагивающей, влажной от пота спине. Орфей даже не понял, в какой момент тот догнал его и теперь не спешно, с удовольствием целовал шею и плечи, спускаясь по позвоночнику, мягко, лениво касаясь губами остывающей кожи.
Господин Зави не возражал - поцелуи больше не обжигали, от них уже не кидало в жар, они приятно успокаивали и расслабляли. Он сел, легко вынул руки из застегнутых наручников, и кинул их на пол аэрокара. Хьюбер тут же стал бережно разминать ему запястья - на белой нежной коже медленно стухали и пропадали яркие розовые полосы - следы сопротивления, натянул назад штаны, а Орфей лег на спину, слегка приподнял бедра, чтобы ему было удобнее, и тихо, счастливо рассмеялся. Он только сейчас заметил, что аэрокар никуда не движется - они прилетели, и как давно, было не известно, да и не имело значения. Хьюбер тоже заметил это и опустил стекла. Ночь Апатии ворвалась в салон прохладой и запахом цветущего жасмина. Через ставшую невидимой крышу аэрокара тускло светили звезды.