Сила традиции

[babay44]

Я редко перечитываю свои фики. Только некоторые, те, что нравятся. Уже знаю, что этот перечитаю обязательно. Почему такое отношение именно к этому тексту? Я не знаю.
Текст написан для команды fandom Final Fantasy 2018, лето.
И замечательные БЖД иллюстрации. Автор landatra вот тут на битве fk-2018.diary.ru/p216372040.htm
"Песня".
И в дневнике автора: landatra.diary.ru/p216313339.htm?from=last&noca...

Название: Сила традиции
Автор: я
Бета: Eanatum
Размер: миди
Персонажи: Сефирот/Генезис Рапсодос, жители финалки
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Примечание/Предупреждения: АУ, ООС

- Сефирот! Сефиро-от? - Ценг осторожно, чтобы никто не увидел и не удивился его странному поведению, помахал ладонью другу перед глазами. Это возымело некоторое действие, и генерал, чуть отшатнувшись, досадливо прошипел: «Подожди, еще минутку». Ценг осторожно проследил его взгляд и тихо усмехнулся.
За столиком в соседнем ряду как раз завтракали те двое новеньких, которые прибыли на базу неделю назад – темноволосый здоровяк Хьюли - само спокойствие и уверенность, и его друг – рыжая заноза Рапсодос. Ну, собственно, занозой молодой полковник был только для Сефирота, но зато такой острой и саднящей, что Ценг, невольно жалевший друга, стал испытывать по отношению к Генезису – так звали молодого полковника - что-то похожее на досаду и раздражение. Дело в том, что Сефирота новенький не замечал. Нет, он всегда вежливо с ним здоровался и без напряга общался по деловым вопросам, но вот как на мужчину внимания совсем не обращал.
Ценг подозревал, что все наоборот, новенький просто прикидывается, но это не точно, поэтому предположения ТУРК держал при себе. И что это вообще за причуды? Да на Сефирота невозможно не обращать внимания. Вон он какой - первый клинок корпорации, мечта, а не мужчина. Кто такому откажет? Не видел он таких дураков. По крайней мере, их не встречалось, пока не появился рыжий полковник. Собственно, Генезиса рыжим назвать было и нельзя. Но этот странный оттенок волос, наверное, классифицировать мог бы профессиональный художник или дизайнер. Ценг не был ни тем и ни другим, поэтому решил называть Рапсодоса рыжим. Так проще.
Сказать, что Сефирот пропал сразу, как только увидел новенького, было не совсем верно. При первой встрече разве что чуть мазнул взглядом по лицу, задержавшись на ярком, жестко очерченном рте, и кинул несколько ничего не значащих приветственных фраз. Типа представились друг другу и ладно, потом разберемся. Кошмар начался позже. Вечером, когда офицеры Центральной – так называли военную базу при главном мидгарском офисе - собрались в клубе в узком кругу, чтобы познакомиться ближе.
Непонятно, что больше задело Сефирота: то ли способность Рапсодоса буквально первой же фразой переключать и оттягивать на себя внимание окружающих, то ли отказ выпить коктейль, которым внезапно решил угостить его Сефирот: «Спасибо, это для меня слишком», но после того вечера генерал как с цепи сорвался.
То есть, как сорвался? Конечно, окружающим это было почти незаметно, но лучший друг, перед которым покерфейс держать не обязательно, переменам сначала удивлялся, а потом даже стал опасаться за друга. Сефирот вел себя совершенно нормально, но стоило ему каким-то образом пересечься с Рапсодосом, пусть даже пройти мимо него в коридоре, и генерал становился сам не свой.
А вот рыжая задница, казалось, ничего не замечал. Ни взглядов, ни интонаций, ни попыток за ним приударить, ни неожиданных комплиментов, ни столь же внезапных и невнятных придирок Сефирота, целью которых было исключительно явное желание привлечь внимание и вывести Рапсодоса из состояния глубокой нирваны, в которой тот, казалось, находился все время бодрствования.
«Парень из хорошей семьи, - предупредил их директор Лазард еще в первый день. – Воспитание и все такое. Придержите свои грязные языки и оставьте окопные шутки друг для друга. Тут вы взаимопонимания не найдете». Сефирот тогда только недоверчиво хмыкнул - не поверил. А зря.

Конечно, Рапсодос не падал в обморок, услышав крепкое словцо, и не покрывался красным пятнами от непристойного намека. Он просто пропускал все это мимо ушей. Как будто со сказанным сальным словечком в пути приключалась метаморфоза, и до слуха Генезиса оно доносилось уже вполне в удобоваримом виде. Надо ли упоминать, что лексикон самого полковника ничего подобного не содержал. При этом язык у Рапсодоса оказался отточен острее некуда. Изъяснялся он хоть и не высокопарно, но очень точно и, при желании, прицельно мог уязвить и без ругани, неприятно надавив на хорошо заметные ему болевые точки, но грубых выражений не допускал и умением своим не злоупотреблял.
В общем, заразой Рапсодос был редкой, и видел это только Ценг. А может, он просто обижался за друга, но ему казалось, что Рапсодос та еще вещь в себе.
А обижаться было из-за чего. То, что Сефироту не обломится, рыжий сообщил ему предельно вежливо, корректно, но очень доходчиво. У непривычного к таким поворотам Сефирота аж губы побелели.
Генерал цену себе знал, и вниманием обоих полов был избалован. Герой, первый клинок и стратег корпорации, да к тому же красавец. Даже свой фан-клуб у него был. Вот и привык, что, стоит ему обратить на кого-то внимание, и этот кто-то уже согласен. Поэтому и подкатил к рыжей заднице с полной уверенностью, что его предложение зайти вечерком в бар пропустить по рюмочке будет принято с восторгом. Но не обломилось. Рапсодос вежливо поблагодарил и сказал, что его слух слишком чувствителен. От громкой и некачественной музыки у него дико болит голова, поэтому : «Прошу прощения, никак». Сефирот слегка опешил, но тут же ловко поменял тактику. Если дело в музыке, то он приглашает полковника к себе домой. Музыка будет самой лучшей, а общение взаимоприятное и…
Договорить он не успел. Рапсодос тихо охнул, покраснел и уставился на него испуганными округлившимися глазами.
«Надеюсь, вы не имеете в виду, что… - почти шепнул он. – Или имеете?»
Ну что за хрень! Сефирот мгновенно почувствовал себя редким хамом, и вообще, человеком крайне невоспитанным и примитивным. Он сразу выпустил пальцы Рапсодоса, которые до этого очень недвусмысленно накрыл своей рукой, и попытался сделать вид, что все произошло случайно. Получилось не очень хорошо. Хреновенько так получилось, и Рапсодос явно не поверил его заверениям, что Сефирот неправильно понят. Он совсем не имел в виду ничего такого, просто полковник новенький и его подчиненный. Стоило бы поближе узнать друг друга. Хотел поговорить о… О семье, о карьере и… Сефирот продолжал нести всю эту ахинею, замечая, что во взгляде Генезиса все равно светится недоверие, но остановиться никак не мог. Тогда он сделал вид, что в кармане зазвонил мобильник. Может же телефон работать в беззвучном режиме, просто на вибрации? Вот! Генерал вынул его, прижал к уху и, коротко сказав: «Да! Сейчас буду!», встал и быстро попрощался.

***
- Сажи мне, Ценг, как такое может быть? Рапсодос – боевой офицер. Военная академия, Восточный гарнизон, окопы, полевые лагеря, боевые операции и прочее. Как человек с таким послужным списком может выглядеть и вести себя … вот так?!
- А как, – усмехнулся Ценг, - он себя ведет? Нормально. Люди разные, а семья и воспитание накладывают на восприятие окружающей действительности серьезный отпечаток. Вроде бы одни и те же факты, но каждый их воспринимает и интерпретирует по-разному. И реагирует тоже не одинаково. Понимаешь?
- Нет, - честно признался Сефирот.
- Вот, Рено и Руд, - решил пояснить Ценг на конкретном примере. – Они напарники несколько лет, замечательно ладят, но у твоего дружка Рено в каждом предложении матюк или пошлость, а Руд от слова «сиськи» краснеет. Тем не менее, успехом у женщин пользуется грандиозным. Но не афиширует, смущается. Наши дамы, конечно, в узком кругу, очень хвалят его за обходительность, вежливость и при этом, ты не поверишь, - Ценг поднял вверх указательный палец, - редкостную выдумку, сам догадайся в чем. Поэтому, друг мой, то, что новенький при первом же намеке не залез тебе в штаны и не позволил залезть к себе, как раз вполне нормально и ни о чем не говорит.
- Думаешь, цену себе набивает? – прищурился Сефирот.
- Да бахамут его знает. А вдруг, ты ему просто не нравишься?
Вот этого Ценгу говорить совсем не стоило, но что уж, сказал…
- Ладно, - прорычал Сефирот, закипая, - посмотрим, за что эта няша попала на Центральную. Наверняка чей-то протеже… - и пошел читать личное дело Рапсодоса, которое до этого пролистал более чем невнимательно.
Ничего необычного в личном деле не обнаружилось. Действительно, боевой офицер. Куча выполненных миссий, часть из которых под грифом секретно. Вполне заслуженные награды, несколько ранений и довольно плавное продвижение по карьерной лестнице, учитывая, что парня использовали на износ, а он каким-то образом умудрялся справляться с миссиями, которые не всегда были по силам и самому Сефироту. Генерал глубоко задумался.
Рапсодос теперь не просто волновал. Он интриговал и притягивал магнитом.
Личная жизнь… В досье про это практически ничего не было. Семья, друг детства Анджил Хьюли. Не любовник, как в начала предположил раздосадованный Сефирот, но тут же сам и отверг собственную мысль. Просто очень близкий друг, не стоит вести себя, как ревнивый идиот, и додумывать всякие глупости.
Двадцать три года — и ни одного увлечения! По крайней мере, в личном деле про это черным по белому: «Информация отсутствует». Да быть такого не может! Хотя… Тот же Ценг. Где и с кем он делит постель, знает только он сам и Сефирот, а спроси кого угодно в отделе, скажут, что ничего такого за начальником не числится. Ладно. Надо было идти спать, уже светало.
***
Утром невыспавшийся Сефирот досыпал в кабинете, медитируя с чашкой кофе в руке, когда ему доложили, что Генезис Рапсодос просит его принять.
- Немедленно! – мгновенно проснулся генерал и допил остывший кофе залпом.
Генезис начал сразу с извинений. К сожалению, вышло недоразумение. Вчера он понял Сефирота совсем неправильно, истолковав его слова превратно. Он плохо спал, было очень стыдно, и теперь он спешит принести генералу искренние …
Сефирот кивал головой и думал, что, блыдь, ему с этим горем делать: стояк в штанах не давал связно мыслить, а появлялся он последнее время исключительно и обязательно, как только рядом оказывался Рапсодос. И совсем неважно было, что тот говорил, делал или просто молча стоял.
- Меня несколько… дезинформировали, - продолжал, между тем, Генезис. – Я оказался излишне доверчивым, сделал неправильные выводы…
- Ай-ай-ай! – всплеснул руками Сефирот. – Кто же этот негодяй?
«Есть такой», - коротко кивнул Рапсодос, но имя не назвал.
Сефироту снова было очень стыдно. Наверное, потому, что тайный враг «зрил в корень»: он неприятно ощущал себя похотливой сволочью и солдафоном, но Генезиса хотелось просто до одури, до разноцветных кругов перед глазами, и сделать с этим ничего не получалось. И совсем не стоило представлять себе, как он медленно встает из кресла, подходит, обнимает полковника за плечи и влажно, мягко целует в губы. Как удивленно распахиваются лазурно-голубые глаза, когда Сефирот, стащив перчатку, кладет руку на упругую, испуганно напрягшуюся крепкую задницу…
- …и прошу простить меня. Больше это не повторится.
- Что? – кажется, он слишком увлекся. – Ах, да, конечно, полковник. Просто недоразумение. В будущем, надеюсь, мы достигнем большего взаимопонимания, - он уверенно кивнул, а потом все же не выдержал:
- Скажите, Рапсодос, неужели вы действительно испугались покушения на свою… невинность? Только бога ради, не вздумайте снова пугаться или обижаться!
- Ну что вы, генерал, - наконец расслабившись, улыбнулся Генезис. – Я не из пугливых, что бы вам не показалось, а невинность в наше время монета разменная. Просто не люблю двусмысленных ситуаций и стараюсь их избегать. Возможно, я слишком осторожен, – он снова улыбнулся, – но Банора – своеобразный город. Наши традиции и воспитание… Переступить очень сложно, это остается с тобой на всю жизнь.
- Старые традиции? – заинтересовался генерал. – Они стыдливо отворачиваются, чтобы не замечать, что близость между людьми иногда случается, и запрещают греховные телесные удовольствия? – Сефирот постарался, чтобы вопрос прозвучал шуткой.
- Не совсем так генерал, но… Только не смейтесь, - Рапсодос замялся. – В современном мире все слишком просто. Понятие любовь все чаще отождествляют с понятием секс. Прекрасно и то и другое, но не всегда это части целого. Люди живут быстро, не хотят тратить время на знакомство и ритуалы. На мой взгляд, это неправильно, и в этом отличие банорского воспитания от общепринятых норм . Спешка и простота нивелирует большую часть удовольствия. Или вы так не считаете?
Сефирот считал, поэтому кивнул. Ритуалы, действительно, очень волнующая и приятная часть прелюдии, особенно если не затягиваются и в конце ждет приз.
– Мой папенька ухаживал за маменькой год, прежде чем попросил у родителей ее руки, - продолжил Генезис, дождавшись кивка. - А поцеловал ее первый раз только на свадьбе. Это практически все, что вам нужно знать о Баноре, - полковник лучезарно улыбнулся.
- Год, - ошарашенно протянул Сефирот и подумал: «Гребаная Банора! Год я не выдержу». - Я вас понял, Рапсодос. Будем считать, что недоразумение исчерпано. Идите!
Полковник коротко кивнул и вышел, а Сефирот с неодобрением посмотрел на пустую чашку из-под кофе и пошел передернуть в душ. День только начинался, и, благодаря Рапсодосу, появилась перспектива провести его с внезапным стояком наперевес, что не вдохновляло.
***
- Банора, действительно, городишко еще тот, - подтвердил вечером слова Рапсодоса удобно устроившийся в кресле Ценг, медленно попивая горячий, очень крепкий кофе без сахара. – Древние традиции, патриархальный уклад. Так что, вполне возможно. Столько лет, проведенных в окружении надутых снобов, мгновеннно не забыть.
- Особенно, если и не хочется забывать, - хмыкнул Сефирот. Последнее время настроение у него было из рук вон. Собственно, виноват был не Рапсодос, а его, Сефирота, треклятое любопытство. Но, тем не менее, причиной являлся Джен – так называли Генезиса близкие друзья. Сегодня утром в офицерской столовой генерал, «прикинувшись ветошью» в темном углу и не в силах оторваться, смотрел, как Джен ест самостоятельно выполненный по очень простому рецепту десерт: вишни и сметана с сахаром, смешать в одном стакане.
Рапсодос аккуратно брал ягоды маленькой ложечкой и отправлял в рот, ловко подхватывая их губами, а потом облизывал сладкую сметану острым - о, Гайя! - кончиком языка, не догадываясь, что за ним наблюдают. Лазурные глаза при этом выражали такое счастье, как будто ничего прекраснее в этой жизни с полковником никогда не происходило. Смотреть на это было просто невозможно. Сефирот не хотел бы сейчас видеть себя со стороны: зубы в хищном оскале и горящие зеленым огнем мако глаза с вертикальными зрачками. Красота сомнительная. Если бы Рапсодос оглянулся, убедить его в чистоте мыслей и честности намерений во второй раз точно бы не получилось. Но и отвести взгляд было совершенно невозможно. Сефирот судорожно сглотнул и представил себе, как Джен медленно опускается на колени и так же осторожно, как сейчас берет вишенку, касается губами… Нет, представлять это совсем не стоило. Потому что утренний визит в душ теперь придется повторить, а там и до водянок недалеко. Но секс Генезиса с вишнями и сметаной - кто бы такое увидел и… не разнервничался? Наверное, только мертвый. Эти проклятые вишни прогнать из головы Сефирот не мог до вечера. Едва он заставлял себя забыть очередной хитроумный рецепт приготовления блюда из вишен, сметаны и Генезиса, как в чердачную дверь уже стучался следующий, еще более захватывающий и оригинальный.
И как с этим жить? Конечно, можно было бы попробовать осуществить задумку, например, с Кунселем. Но интуиция подсказывала, что веселый, но уж слишком простой парень не поймет, скорее всего. Покрутит пальцем у виска и предложит просто потрахаться всласть, зачем всякие сложности? А вот Рапсодос бы оценил. Сефирот был в этом уверен. Не зря он видел полковника с томиком “Лавлесс”. Романтичный, сука, и сметана на смуглой коже смотрелась бы просто восхитительно… Сефирот потряс головой и заставил себя осторожно отступить за угол, не дожидаясь, когда его поймают за постыдным подглядыванием.
- Зря ты так, - отвлек его от интересных воспоминаний Ценг. – Генезис - парень вполне компанейский, не зануда, не упырь, а то, что с сексом у него свои отношения, так и не такое бывает, темперамент у всех разный.
- Бывает, - вяло согласился Сефирот. – Всякое бывает.

***
А на следующий день он заметил Рапсодоса в компании Руда. Они что-то горячо обсуждали, Руд сверкал белозубой улыбкой, и генерал подумал, что не стоило Ценгу говорить про то, какой этот ТУРК обходительный, и о том, сколько на его счету побед. Он тут же представил, как здоровяк своими большими ручищами мнет аккуратную задницу полковника. А это, между прочим уже его, Сефирота, задница! Прижимается полными губами к изящным щиколоткам, вылизывает аккуратную ямку пупка, галантно помогает Генезису опуститься на колени, достает из штанов свой огромный чернокожий агрегат, а потом очень вежливо и обходительно… Твою мать! Сефирот встряхнул головой и зыркнул на Руда так, что если бы тот смотрел в его сторону, скорее всего, сразу выпрыгнул бы в окно. Кажется, он сходит с ума. Надо срочно что-то делать, иначе будет поздно.
- О чем вы разговаривали с Рапсодосом? – между прочим спросил он чернокожего ТУРКа, постыдно подкараулив момент, когда полковник отправится по своим делам, и ненавидя самого себя за слабость, но даже не пытаясь бороться.
- О вчерашней премьере в Большом Мидгарском, - удивленно ответил ТУРК и покосился на Сефирота странно. - Режиссура прекрасная, но примадонна сдает, пора ей подумать…
- Больше ни о чем?
- Сефирот, ты… - задумчиво прищурился Руд, а потом сверкнул белозубой улыбкой и все же ответил. – Лавлесс. Генезис большой знаток и почитатель. Мне было интересно обсудить с ним некоторые спорные моменты перевода с цетра.
- Спасибо, что не послал, - примирительно буркнул Сефирот, хлопнул Руда по плечу и попрощался.

***
- Вот и ты с ним об искусстве поговори, - пожал плечами Ценг, налив в стаканы на палец и кинув туда по паре кубиков льда. – Ты же не идиот, вполне сможешь поддержать разговор и даже за умного сойдешь, если не будешь корчить из себя тупого солдафона, как в прошлый раз с мадам Локхарт.
- Я не корчил, - вяло запротестовал Сефирот.
- Ты спросил ее, во сколько лет умер Ренессанс.
«Еще», - Сефирот жестом показал на стакан, и Ценг долил еще столько же. Генерал выпил залпом, оставив лед на дне.
- Ну, это не помешало мадам Локхарт оседлать «тупого солдафона», едва гости рассосались, и устроить скачки с препятствиями почти до утра. Я чуть не сдох.
- Ой, - Ценг недоверчиво скривился. - Не хотел бы – не скакал.
Сефирот раздраженно тряхнул серебряной гривой, одновременно подтверждая его слова и отказываясь.
- Не могу я с Рапсодосом об искусстве. Я, когда рядом с ним, вообще думать не могу. У меня кровь от мозгов отливает, и мысли только об одном, где бы удобней разложить эту упрямую тварь и отыметь до искр из глаз. Какой Лавлесс? Какое искусство? Главное - не блеять слишком беспомощно, не ляпнуть какую-нибудь пошлость или не спросить ерунду?
- Угу, - ехидно покивал Ценг. – Вроде: «Кто такой Феншуй?»
- Мне просто надоел этот красующийся меценат Туести.
- Что не помешало через час прижать его на балконе. Он так сладко стонал, что мне пришлось вызвать охрану и на полчаса закрыть зал.
- Извини, он меня раззадорил.
- Я понял, - хмыкнул Ценг и налил еще по одной. – Тупые солдафоны вполне пользуются спросом, но с Рапсодосом лучше эту опцию выключи. А если серьезно: хочешь что-то про человека узнать - попробуй его раззадорить или разозлить. Твой Рапсодос так крепко завернут в кокон самообладания, что боюсь, пока ничего посоветовать не смогу. Что у него в голове – одной богине известно.
Сефирот неопределенно помахал пустым стаканом в воздухе.
«Его Рапсодос» - такая постановка вопроса ему очень понравилась, настроение сразу улучшилось. Его Рапсодос...
***
Заснул Сефирот с трудом, потратив на самоанализ добрых два часа и пытаясь разобраться, почему Генезис не оставляет его мозги ни на мгновение, и что с этим делать.
Однозначных ответов на поставленные самому себе вопросы Сефирот дать не смог. Полковник был привлекательным. Ну и что? Это не повод сходить с ума. А генерал сходил, первые признаки на лицо. Скоро появятся голоса в голове и тогда все – здравствуй, смирительная рубашка. Так в чем же причина? Интересных, вполне ебабельных мужчин вокруг много, а хочется только этого, но этого не получается, хоть ложись и подыхай.
Раззадорил отказ? Но, по сути, отказа Сефирот не получил. Потому что и предложения толком сделать не успел. Само собой получилось так, что, произнеся слова, он почти тут же взял их обратно. Точнее, сыграл в «вы меня неправильно поняли». А еще точнее, Генезис так повел себя, что ему просто пришлось… Вот хрень! Неужели специально? И что теперь делать?
«Извините, полковник, не согласитесь ли вы со мной перепихнуться? Последнее время я думаю только о вашей несравненной заднице, и просто не в состоянии работать. Поэтому, ради благополучия и во славу компании Шин-ра, пойдемте в постель. Если вы согласитесь, возможно, меня отпустит». Как мило… Интересно, что ответит Рапсодос? Неважно, почему-то Сефирот был уверен, ответ ему не понравится.
Так и не придя к мало-мальски определенным выводам относительно своего похожего на болезнь увлечения, Сефирот решил познакомиться с полковником ближе. Заняться каким-то общим делом, просто поговорить о чем-то нейтральном, побыть рядом, послушать. Обычно в таких ситуациях его тщательно подавляемая социопатия оживлялась и довольно быстро отвращала его от предмета интереса, трансформируя этот самый предмет в надоедливую помеху, от которой стоит держаться подальше. Не так много на свете существовало людей, которым Сефирот был готов прощать промахи и видеть рядом с собой постоянно: верный друг Ценг, по-мужски циничная и промискуитетная подруга Скарлетт Блэр – в чем-то его отражение, только вариант “женщина”. Еще Рено, которого считали его любовником, но это было не так. Рыжий ТУРК и Сефирот выглядели настолько полярно, что их притяжение ощущалось почти физически. Они были интересны друг другу. Ну и конечно, Руди Ходжо. Этот хоть иногда и выбешивал до острого желания прибить насмерть, но с ним было интересно. Руди умный и едким, Руди его воспитал и по-своему любил, Руди был его семьей. Странной такой, ебанутой на всю голову, но тем не менее. Ходили слухи, что он – настоящий отец Сефирота. Генерал даже сделал гентест. Оказалось, все же, слухи. Все закрутилось намного сложней и больнее. Отцом Сефирота был покойный Винсент Валентайн – ТУРК корпорации. Руди отправил его на тот свет, когда узнал, что тот стал любовником Лукреции – его жены. Лукреция, родив мальчика, долго не протянула, а ребенок остался Ходжо, обманутому мужу, будто в качестве насмешки. Когда Сефирот вырос, даже немного жалел Руди. Была у человека семья: жена, сын и – бах! Вот как оно иногда случается. Какой был отец из чокнутого профессора, даже не хотелось вспоминать. Только, вот беда, мальчишкой он многого не понимал и все странности считал в порядке вещей, а когда вырос, разозлиться на Ходжо по-настоящему так и не получилось. Все, что «исполнял» Руди Ходжо, он делал исходя из благих намерений, собственной асоциальности и исключительного долбоебизма в жизненных вопросах. Так что с возрастом острое желание убить Хождо само собой притупилось, с чем Сефирот и смирился.
Остальных людей он готов был терпеть рядом дозированно, под настроение или по острой необходимости. Вот и сейчас пришел к выводу: для того, чтобы переболеть, ему достаточно познакомиться с полковником поближе. Обязательно выплывут черты, которые быстро притупят страсть, или, по крайней мере, он поймет, что ничего, кроме привлекательной внешности, в Рапсодосе нет.
Планы он начал осуществлять уже на следующий день. На утреннем совещании устроил разнос командирам, чьи подчиненные хуже всех сдали нормативы по физподготовке, а потом поинтересовался мнением офицеров-инструкторов: что стоит улучшить в системе тренировок свеженабранного третьего класса.
Новых мнений особо не обнаружилось.
- Взъебать лодырей по-жестче, - рубанул Зак Фейр, расправив плечи и подняв руку, сжатую в крепкий кулак.
- Оштрафовать, нахрен, отстающих, - предложил свое любимое «средство от всего» Хайдеггер. – И других за компанию.
- А вы как думаете, Рапсодос? - поинтересовался Сефирот.
- Вчера я сравнивал показатели солджеров третьего класса того же этапа обучения Центральной и Восточных баз. Они почти идентичны, – не смутился полковник. – Выше головы не прыгнешь. Лучших результатов можно добиться или применив допинг, или поменяв систему обучения.
- Допинг? – фыркнул Хайдегер. – Макоинъекции возможны только для второго класса, да и то тянут единицы.
- Не обязательно макоинъекции, - вежливо возразил Рапсодос. – Схватившись за новое, мы забыли о хорошо зарекомендовавшем себя старом: витамины, микроэлементы, аминокислоты, сбалансированное питание. Но это уже по части медицинского департамента. Возможно, в качестве дополнительных рационов: протеиновые батончики, коктейли, питательные смеси. Это поднимет работоспособность и улучшит физическую форму. Думаю, если руководство компании не поскупится, выжмем процентов двадцать – двадцать пять. Соответственно, лояльных к мако излучению в конце курса обучения станет больше на двенадцать - шестнадцать процентов в среднем. Наша семья владеет корпорацией, занимает не последнее место в пищевой промышленности страны, я разбираюсь в диетологии, знаю, о чем говорю.
Офицеры оживились. Сефирот медленно кивнул. Полковник был прав, прав и уверен в себе. А выше головы, действительно, не прыгнуть, бессмысленно увеличивать и так высокую нагрузку, если организм не в состоянии ее потянуть. Кормят солджеров неплохо, но уж точно не по науке.
- Я поговорю сегодня с Ходжо. Уверен, у него по этому вопросу возникнет масса предложений. Собственно, как всегда. Что с системой обучения? – он уставился теперь прицельно на Рапсодоса.
- Пока у меня нет ответа. На Восточной она несколько иная. На мой взгляд, тоже нуждается в доработке. Мне будет достаточно двух месяцев. Хочу сравнить результаты солджеров за период и, возможно, мы сможем внести изменения. Какой-то третий вариант. Давайте вернемся к вопросу позже, когда у меня будет больше информации.
- Возражения? Дополнения? – спросил Сефирот.
С Рапсодосом все были согласны.
- Отлично. Решим вопрос с рационами без спешки и в конце месяца вернемся к основному.
***
После совещания Сефирота как-то странно отпустило. Нет, он не перестал думать о заднице Рапсодоса. Наверное, это было, в принципе, невозможно, но как-то в целом успокоился. Полковник оказался не дураком, думать умел. Это не то чтобы могло обезопасить его от посягательств чернокожего ТУРКа, но давало надежду, что Генезис не купится на обходительные манеры и сообразит, к чему все эти реверансы.
Поэтому через пару часов, подтянув самые длинные хвосты, генерал отправился в зал, где Рапсодос с Хьюли как раз вели занятия с третьим классом и, конечно, появился чуть раньше, чем нужно.
Генезис уже был на месте. В коротких, чуть ниже колен, спортивных штанах, плотно обтягивающих мускулистые ноги и такой же облегающей майке, полковник разминался на каремате. Он выполнял сложные статические упражнения связками, что требовало особого баланса. Со стороны казалось, что ничего сложного Рапсодос не делает, медленно сплетаясь и расплетаясь, подолгу замирая в странных позах, вроде бы не требующих от него особых усилий. По крайней мере, расслабленные мышцы лица и закрытые глаза говорили стороннему наблюдателю, что упражнения даются Рапсодосу легко. Только Сефирот, прекрасно понимавший, что сейчас видит, знал, какие нагрузки испытывает тренированное тело солджера. Чтобы вот так скручиваться, пластично и медленно перетекая из одной позиции в другую, грубой физической силы мало. Мускулатура Генезиса, рельефная, но не утрировано объемная и тяжелая, как у «качающих железо» любителей спецэффектов, обещала много приятных сюрпризов. О, Гайя! Сефирот опять поймал себя на мысли, что не просто бессовестно пялится, пожирая голодными глазами медленно двигающееся в странном танце тело полковника, но еще и облизывает пересохшие губы. Как есть озабоченный юный придурок только из учебки. Сознание пылало, руки зудели от желания дернуть застежки берцев и присоединиться к Генезису на каремате, поймав один общий ритм. Скользнуть ладонями по узким бедрам, поддерживая, помогая, невесомо, как будто случайно, касаясь губами влажной от пота золотисто-смуглой шеи, пробежать пальцами по напряженным мышцам поясницы. Сефирот представил, как Джен медленно, таким же плавным движением, каким только что отправил тело из высокого мостика в стойку на руках, разворачивается и закидывает ногу ему на бедро, тут же обхватывая, притягивая к себе второй и…
- Здравствуйте, генерал, - тихо поприветствовал его Генезис, не открывая глаз, очередной раз вытягиваясь, отдыхая, в боковую планку, и очень медленно поднимая вверх напряженную левую ногу, удерживая вес на указательном и среднем пальцах правой руки и боковой поверхности стопы правой ноги.
- Добрый день, полковник. Хотел посмотреть занятия, но, видимо, пришел слишком рано.
- Полковник Хьюли сейчас увел солджеров на пробежку. Мы начнем минут через пятнадцать.
- Тогда зайду позже, - нашел повод ретироваться Сефирот и выскользнул за дверь. Он тяжело дышал, как будто за ним гнались. Перед глазами стояла узкая, крепкая поясница Рапсодоса, широкие плечи с четким рельефом подключичных и грудных мышц и сильная, но изящная шея, которой так хотелось коснуться подушечками пальцев.
Сефирот выдохнул. Рапсодос становился для него чем-то вроде наваждения. Глупо, смешно и совершенно непреодолимо. Он решил вернуться к себе и выпить кофе. Придет на занятия чуть позже, не стоит, чтобы его внимание посчитали навязчивым.
В зал он попал через час, когда тренировка уже почти завершилась. С солджеров градом валил пот, а Рапсодос и Хьюли в стандартном режиме продолжали демонстрировать связки и разгрузки - элементы, необходимые для постижения науки ближнего боя, не проявляя заметных признаков усталости.
Появление Сефирота послужило прекрасным поводом солджерам остановиться и передохнуть.
- Вольно, - приказал генерал и с неодобрением осмотрел измотанных бедолаг.
- Все знают анекдот про ближний бой? – осведомился он, с интересом рассматривая лица молодняка. Солджеры закивали и заулыбались. Несложно было предположить, что на эту тему перетерто много и неоднократно. – Напоминаю. Боец спецназа, чтобы вступить в ближний бой, сначала должен проебать огнестрельное оружие, нож, бронежилет, каску, найти ровную площадку и такого же дебила-противника.
Солджеры заржали, осторожно и весело косясь на инструкторов - Рапсодоса с Хьюли.
- Отставить, - молодняк испуганно притих, пожирая героя корпорации восторженными взглядами. – Так вот. Вынужден вас разочаровать. Все это - полная херня. Во вражеском тылу применение огнестрельного оружия часто невозможно. Работа диверсионных групп не предполагает засветку в самом начале операции. Миссии в городской черте, которые подразделения солджеров проводят более чем регулярно, тоже не предполагают пальбу. Слишком большой риск положить мирняк. Чаще всего действовать приходится холодным оружием или голыми руками. Бронежилет, каска, ремень и пр. отношения к вопросу не имеют и только снижают маневренность, а насчет ровной площадки – тут даже не надейтесь. Ближний или рукопашный бой ведется тогда и там, где вам его навязали или где
навязали его противнику. Но если кого-то не устраивает спецназ Шин-ра – милости просим в пехоту. Там вас научат достойно стрелять, бегать и отжиматься.
Сефирот осмотрел притихший молодняк, оценивая произведенное впечатление. Впечатление оказалось правильным. Желающих поменять род войск не нашлось.
- Солджер корпорации – не пушечное мясо, - продолжил генерал. - Нас мало, но мы – элита. Каждый из вас - самостоятельная боевая единица, способная при необходимости успешно вести активные боевые действия. Относительно того, насколько эффективен боец, ему присваивается класс. Класс – это не только умение палить во врага. Это опыт выживания и опыт принятия самостоятельных решений, это физическая подготовка и универсальность использования боевой единицы. Лучшие из лучших, такие, как ваши командиры, получают первый класс. Это возможно и для вас, но путь тут только один. Упорные тренировки и обучение.
Пропасть между первым классом и вами огромна, но она преодолима. Умение владеть телом, различного вида оружием, материей и боевыми арканами – всему этому можно научиться, - солджеры смотрели на Сефирота влюбленными глазами, а он тихо радовался, что ему удалась эта маленькая речь – никаких подозрений, начальство для того и существует, чтобы поднимать боевой дух и указывать направление движения. Зато теперь он может совершенно естественно…
- Сейчас мы с полковником Рапсодосом продемонстрируем вам то, чего ждем от вас и чему можем вас научить. Конечно, без боевой магии, чтобы никто из зрителей не пострадал, - Сефирот приглашающе и нейтрально посмотрел на Рапсодоса. Проверить, каков полковник в бою, хотелось до дрожи в руках, но показывать жгучий интерес не стоило.
Генезис серьезно кивнул:
– Две минуты, генерал, мне надо переодеться и взять Стикс.
Стикс – любимый меч Рапсодоса - в свое время произвел на Сефирота неизгладимое впечатление. Говорят ведь: какое оружие, таков и хозяин. Так вот. Стикс был меч-гордец, меч-задавака и павлин. Красавчик с фильдиперсовой гардой, причудливо изогнутой левой дужкой и фигурным рикассо. Меч отливал алым, и это был оттенок стали, из которой он изготовлен. Дорогая штучка. Оригинальная и совсем не новодел. Но при всей своей нарядности Стикс был настоящим боевым оружием, Сефироту хватило одного взгляда, чтобы это понять. “Какое оружие…” И вот теперь появилась возможность проверить справедливость поговорки.
Хьюли отвел солджеров на безопасное расстояние за силовой барьер, а Сефирот скинул плащ и слегка размялся, ожидая противника.
Рапсодос долго не задержался и вскоре отсалютовал Сефироту, приняв боевую стойку.
Первый бой генерал довольно быстро и безнадежно провтыкал. В первую очередь, потому что недооценил противника. Он редко встречал бойцов, равных себе по силе. Да что говорить, считай, не встречал вообще и сейчас столкнуться с таким сюрпризом никак не ожидал. Расслабился, собирался немного покрасоваться и поиграть в великодушие - решил, что побеждать Генезиса быстро и легко на глазах молодняка не станет, даст поблажку. Естественно, в начале. Вот и начал вполсилы, но Рапсодос форы не принял, и удар Сефирот пропустил уже на второй минуте.
Хьюли прекратил схватку и засчитал поражение Сефироту. Солждеры восторженно гудели, обмениваясь впечатлениями о ловкости и силе противников, но следующий бой поверг их в состояние онемения.
Сефирот теперь дрался без оглядок, но и Рапсодос уступать ему не собирался. После короткого прощупывания друг друга бой разгорелся в полную силу. Сефирот атаковал – Джен уходил в защиту и тоже атаковал, только выйдя из-под удара. Генерал знал, скорость их перемещения по залу такова, что для обычного наблюдателя - человека, летящие силуэты иногда размывались. Масамунэ радостно выл, наконец встретив достойного противника. Почти пять минут боя – очень много, если с полной выкладкой. В этот раз Анджил отдал победу Сефироту. Выигрыш был сомнительным, все-таки реальная схватка и учебная – две разные вещи, но Рапсодос согласился, просто и серьезно кивнув.
Третья схватка стала тяжелой для обоих. Темп поединка явно замедлился, и Сефирот понимал, почему. Все-таки Рапсодос только что два часа отпахал с полной выкладкой в спортзале, и теперь чувствовалось: он стал уставать. Генерал же был «свежий». Поэтому полковник резонно ушел в глухую оборону, почти не атакуя. Пробить ее не получалось, и Анджил снова остановил бой, присудив выиграш Сефироту.
- Победа очевидна, когда твой противник мертв или тяжело ранен, - недовольно прокомментировал генерал ситуацию. - Это я бы победой не назвал. Почему? – он вопросительно посмотрел на притихших солджеров, которые дружно помотали головами: «Не знаем». – В реальном бою ситуация может измениться каждую секунду. Любая случайность, неожиданно появившаяся поддержка, ошибка противника - и весы, потеряв равновесие, склонятся в какую-либо сторону. Если ты чувствуешь, что не можешь атаковать и победить - просто попытайся выжить. Даже если придется отступить. Живой может сражаться. Доблестно погибнув, вы подставляете под удар своего товарища по оружию, ослабляя группу. Выжить! Время умеет играть на руку как тебе, так и твоему сопернику. Поэтому наша цель не только научить вас сражаться. Мы научим вас работать группой и оценивать картину боя в целом, сделаем из вас команду, которая способна побеждать. А теперь - в душ.
Солджеры радостно загалдели, у них было что обсудить. Рапсодос выглядел невозмутимо.
В душе Сефирот быстро разделся, не отказав себе удовольствия украдкой бросить взгляд в сторону и в полной мере оценить стройную, поджарую фигуру полковника, который целомудренно прикрылся полотенцем. А жаль.
Сефирот и сам обмотал полотенце вокруг бедер. Еще не хватало продемонстрировать всем Большой Генеральский Стояк. Спарринг, победа и присутствие голого Рапсодоса в непосредственной близости произвели на тело неизгладимое впечатление.
- Предлагаю повторить, - безразлично проорал он в сторону душевой кабинки, где скрылся полковник.
- Согласен, назначайте время, генерал, - услышал он через шум воды.
Отлично. Все было просто отлично. Рапсодос - прекрасный спарринг-партнер, он давно такого искал, а кроме того, теперь появилась возможность встретиться и пообщаться в неформальной обстановке. Сефирот был доволен собой.
***
Они стали встречаться чаще. Иногда Рапсодос приходил один, иногда с Хьюли. Анджил тоже был сильным бойцом. Жестким, немного прямолинейным, но очень скоростным, что оказалось сюрпризом. Его могучее телосложение, на удивление, не снижало ни темпа, ни маневренности. Вымотав друг друга до судорог в мышцах, они болтали, иногда вместе обедали или ужинали. Банорцы Сефироту нравились. Очень разные, но оба интересные, живые собеседники с аффилиативным чувством юмора. С ними он отдыхал. Рапсодос вел себя дружески, он был замечательным рассказчиком, умел изящно пошутить и правильно реагировал на чужие шутки. Джен любил поэзию, иногда, предлагая оценить, читал им стихи. Сефирот не всегда узнавал автора и подозревал, что некоторые Генезис писал сам. Они быстро перешли на «ты» в неформальной обстановке, и все бы ничего, в качестве друга Рапсодос генерала устраивал полностью, но превозмочь себя не получалось. Домой он обычно возвращался в смятении чувств. Секса хотелось зверски. И не просто секса, а с конкретным человеком. А этот человек соглашался дружить, но совершенно не замечал легких намеков. На тяжелые Сефирот не решался, боясь разрушить недавно возникшую связь, которой дорожил.
***
- Попробуй поухаживать за ним явственней, - предложил Ценг, видя его метания.
- Как? Он же не женщина.
- Подари ему что-нибудь.
- Что? Цветы? Конфеты? Ты смеешься, а я уже голову сломал, выдумывая всякую хрень.
- Пригласи его куда-нибудь.
- Приглашал. В театр.
- И?
- Он пришел с Хьюли. Посмотрели - понравилось, поговорили, выпили и разошлись. Понимаешь, я боюсь в лоб. «Джен, ты мне нравишься, давай займемся сексом». Представляю его глаза! Что-то подобное я уже сделал вначале. Повторять никакого желания.
- Может быть, он по женщинам?
- М-м, - Сефирот скривился. - Даже не говори этого. Сглазишь.
- Сделай ему что-то приятное. Вон, как Зак. Починил своей цветочнице тележку.
- Вряд ли Генезису нужна тележка, Ценг.
- Да? Но можно хотя бы попробовать. А вдруг нужна.
- П-ф-ф!
- И что ты собираешься делать?
- Буду ждать подходящего момента.
- Жди.
***
Сефирот так и делал. Ждал и злился. На себя, на Рапсодоса, на весь мир. А потом произошла такая хрень, что, кажется, ждать стало уже и нечего.
В этот вечер он задержался в кабинете допоздна. Вот тут его и нашел Кунсель. Отношения с Кунселем у них давно перешли в разряд «почти ничего», но иногда они встречались, чтобы расслабиться. Ни к чему не обязывающий секс. Кунсель был хорошим парнем. Не вредным и покладистым. С ним было легко и просто. Но все это закончилось. Рапсодос настолько плотно поселился в мыслях Сефирота, что думать ни о ком больше просто не получалось. И обижаться тут можно было только на самого себя.
- Привет! Выглядишь усталым, - с порога сообщил Кунсель.
- Я действительно устал, - Сефирот отложил надоевшие бумаги и откинулся в кресле.
- Нужна помощь?
- Чем ты собираешься мне помочь? – генерал ожидал чего угодно. Упреков в том, что он не звонит, подколок, но только не того, что произошло.
Кунсель лучезарно улыбнулся, сделал два шага вперед, шаг в сторону и опустился на колени между его широко расставленных ног.
- Помогу расслабиться, - ладонь откровенно погладила спящий в штанах член и потянулась к застежке брюк.
- Перестань.
- Обычно тебе это помогало, - Кунсель запустил руку в расстегнутую ширинку и ловко извлек Первый Клинок Корпорации.
- Кунсель!
- Увидишь, тебе сразу полегчает, - умелые пальцы скользнули по медленно оживающей плоти.
- Я не хочу.
- Твое тело с тобой не согласно, генерал, - мягкие губы коснулись головки, язык пощекотал маленькую дырочку. – Перестань, всего лишь классный отсос в конце трудового дня. Когда ты от такого отказывался?
- Ч-черт… - истосковавшееся по ласкам тело настойчиво сигнализировало о своем полном согласии с идеей и действиями Кунселя. Тот тихо усмехнулся, понимая, что победил, и взял в рот на половину длины.
- М-м… - член стоял колом. Сефирот положил руку Кунселю на затылок и заставил его взять глубже, толкнувшись вперед. В конце концов, генерал не просил ему отсасывать. Кунсель сам пришел, вот теперь пусть и справляется. Он крепко ухватил светлые вихры на затылке и качнул бедрами.
- Да!
Стука в дверь он не услышал, но уловил какое-то движение и, открыв глаза, увидел шагнувшего через порог Рапсодоса. Тот на мгновение замер, видно не сразу сообразил, что видит, а потом, резко повернувшись, вышел.
- Джен, стой!
Сефирот оттолкнул недовольно охнувшего Кунселя и попытался подняться с кресла. Со стояком из того положения, в котором он находился, сделать это оказалось не так просто.
- Извини, - бросил он на ходу Кунселю и выскочил вслед за Генезисом. Продолжить все равно бы не получилось. Лазурно-голубые удивленные и растерянные глаза Рапсодоса охлаждали лучше, чем ледяной душ.
- Без обид, - легко согласился Кунсель. – Потом продолжим.
Джена генерал догнал довольно быстро, тот ждал лифта.
- Какого хрена ты…
- Что? – голос Рапсодоса прозвучал удивленно и слишком нейтрально.
- Стучать надо.
- Я постучал. Ты сказал «да».
- Я сказал это не тебе.
- Не мне? Тогда извини, произошло недоразумение.
- Джен!
- Я все понимаю, не кричи. Ничего особенного не случилось. Мы все живые люди. Привет Кунселю, - Генезис шагнул в лифт, махнув на прощание рукой.
***
- Се-еф! – Ценг откровенно ржал, прикрыв лицо руками.
- Ну что, Сеф?! Я думал — в здании уже никого, кроме охраны.
- П-ф-ф…
- О-очень весело.
- А что Кунсель? Ты довел начатое до конца?
- Прекрати бессовестно ржать. Мне плохо, а про Кунселя я забыл.
***
В тренировочный зал Сефирот на следующий день пришел по расписанию, минута в минуту. Мысль, что Рапсодос не появится, отравила утро, сколько раз Сефирот ни говорил себе, что ведь ничего же страшного не произошло. Генезис прав, они взрослые люди, а жить без секса невозможно и, кроме того, их общение даже с натяжкой пока нельзя назвать отношениями, но досада разъедала кислотой. Он видел, Генезиса, что бы тот ни говорил, ситуация расстроила. Конечно, парень из хорошей семьи, будь она неладна! Минет – как можно? А секс нужен, только чтобы детей рожать. Сефирот заставил внутренний голос заткнуться. Он не прав. Генезис тут совсем не при чем. Если бы Сефирот зашел и увидел, что полковнику кто-то сосредоточено и добросовестно отсасывает? Например, Руд. Черт! Нахрена он об этом подумал?! В штанах снова стало горячо, пах капризно заныл. Идиот, как есть. Двери надо закрывать, если так припекло, что готов засунуть в розетку!
Джен уже ждал его в зале, и с ним был Анджил, а как же?! Поэтому поговорить сразу не получилось. «Извини, Андж, но вчера Генезис зашел ко мне, когда мой член находился немного не там, где обычно.» Нет, определенно, разговор стоило отложить.
Симулятор зала смоделировал форт Юнон и Сестру Рей, бывшую основной фигурой в этом пейзаже. Генезис неподвижно замер с томиком “Лавлесс” в руках, делая вид, что очень заинтересован зачитанным до дыр текстом. Андж медитировал рядом, сложив руки на груди, и Сефирот сразу заподозрил, что он в курсе произошедшего. Слишком непроницаемым было его лицо. Обычно в присутствии Сефирота Андж держался расслабленно и улыбался. А вот если Андж знает про Кунселя – его реакция неудивительна. Кунсель хоть и офицер, а не курсант, но на рабочем месте, не закрыв дверь… - вряд ли полковник Хьюли одобрит такую распущенность, безалаберность и невнимательность.
Сефирот поздоровался. Джен захлопнул книгу и, странно усмехнувшись, продекламировал:
«Ну что сказать тебе, мой друг?
Мы сами в этом виноваты.
Соблазнов много есть вокруг
Важны лишь только результаты…»
- Так и есть, важен конечный результат, - Сефирот яростно сверкнул глазами. - Но кто-то слишком крепко засел в моей голове и мешает соображать, - продолжил он с вызовом и постучал указательным пальцем по виску.
Джен зло усмехнулся:
- Без любви, без взаимности. Я не понимаю. Это похоже на бег по кругу, бессмыслица.
- Двое на одного, - предложил Сефирот обычную забаву, не желая затягивать паузу, злая и отчаянная усмешка.
Схватка раззадорила Сефирота, и он бился в полную силу, поочередно отражая атаки нападавших и уворачиваясь от выпадов, сам активно атаковал. Он находился в прекрасной форме. Анджил бился сосредоточенно, Генезис наседал, почти не заботясь о защите, и вдруг поднял левую руку вверх и сразу отвел в сторону, властным жестом останавливая Анджила.
- Ты чувствуешь себя героем, Сефирот?
- Что бы ты ни имел в виду, ты ничего не можешь мне противопоставить, – ответил генерал, зло ухмыльнувшись.
- Вот как? – Генезис оскалился. В это мгновение он был так непохож на самого себя, что Сефирот понял – сейчас случится какая-то херня.
- Тогда миру нужен новый герой. Один на один! – Генезис ринулся в атаку. Мечи радостно взвыли, учебный бой стал больше напоминать схватку на принцип. Сефирот невольно завелся. Что происходит с Рапсодосом, и главное, чего он добивается, понять было невозможно. Он хочет убить? Это вряд ли. Но почему тогда нападает так отчаянно, как будто на кону стоит жизнь? Неужели ревнует? Хочет наказать? Идиотизм! Кровь ударила в голову. Сефирот в злом азарте опускал и опускал Масамунэ, нанося удары по дулу Сестры Рей, красуясь, кроша его в аккуратные кольца. Посмотри, кем ты пренебрегаешь, Рапсодос! Попробуй встать вровень! Посмотрим, кто кого!
То, что Джен кастует фирагу, он сообразил сразу, но увернуться не успел, только выставить щит, и заклинание ударило в самый его центр, оплетая защиту горящим коконом. Сефирот ответил невидимым энергетическим арканом, жестким и безжалостным, откинувшим Генезиса назад на несколько метров. Тот, на удивление, сумел удержаться на ногах и снова атаковал.
- Перестаньте! – кажется, это кричал Хьюли. – Вы же поубиваете друг друга, идиоты!
И в следующее мгновение учебный меч Анджила встретился со Стиксом, а Бастер, одновременно, принял на себя удар Масамунэ.
Конечно, Хьюли просто хотел прекратить ставшую опасной схватку, но мироздание сыграло с ним злую шутку. Учебный меч не выдержал атаки Стикса и звонко лопнул, брызнув искрами. Рапсодос упал на колено, прижимая руку к плечу. Из-под алой перчатки вниз на грудь хлынула кровь, окрашивая и без того красный плащ в темно-пурпурный цвет.
Сефирот отпрянул.
- Все нормально, - Генезис резко поднялся и опустил руку. Красные капли закапали на пол тренажерного зала, уже сменившего имитацию форта Юнон на привычные серые стены.
- Джен!
- Не подходи, - спокойный голос Генезиса обдавал холодом. – Ничего не произошло. Я сам виноват, - стараясь держаться идеально прямо, он медленно вышел из зала, оставляя за собой широкую алую дорожку. Анджил рванул следом.
***
- Чего ты добиваешься, Сефирот? – замерший возле медблока со скрещенными на груди руками Анджил смотрел хмуро. – Я не понимаю.
- Не читай мне нотации, - Сефирот посмотрел на друга исподлобья и тут же поправился. – Пожалуйста. Мне и так тошно, - как тошно было самому Хьюли, можно было только предположить. Понятно, что случившееся – глупая случайность, но чувство вины, не стоит и сомневаться, все равно гложет совестливого полковника, привыкшего четко взвешивать свои поступки. – И не мучай себя, ты не виноват, Андж. Если бы ты не вмешался, все могло бы закончиться еще хуже.
Андж раздраженно дернул плечами:
- Ты спровоцировал его. Это плохие игры, Сефирот. С друзьями в них не играют.
- Игры? – объяснить Хьюли, Хьюли с его представлениями о чести и достоинстве, что все это давно не игра, не просто увлечение, что с ним никогда такого не случалось, и он не знает, что ему делать, Сефирот не мог.
Договорить они не успели. Дверь открылась, появился Холландер в белом халате и перепачканных кровью медицинских перчатках.
- Пойдем, - он коротко кивнул Анджилу. – А вы – нет, генерал. У вас другая группа и резус, не подойдет. Поговорите с Рапсодосом вечером. Или завтра.
Спорить было глупо, и Сефирот отправился к себе. Надо в душ и работать. И думать. Хорошо думать, что теперь делать.

***
Пораскинув мозгами, генерал пришел к выводу, что вряд ли Джен на него обижается. По крайней мере, за закончившийся травмой бой. Вот Кунсель с членом во рту – это да, это хреново. А рана - так Джен солджер, прекрасно осознает, что произошло, и с этой мыслью Сефирот направился в крыло, где располагались квартирки Хьюли и Генезиса. Жили они отдельно, но сейчас Анджил, скорее всего, был у друга.
Дверь открылась не сразу. За ней долго возились, потом что-то негромко стукнуло, и через несколько секунд Джен привидением возник в полутемном проеме, почти повиснув на дверной ручке.
- Ты один? – удивился Сефирот.
- Анджила вызвал Дезерикус. Срочная миссия. Заходи, - он неловко посторонился, и генерал шагнул в пахнущую кровью, потом и медикаментами комнату. Кровать – главная часть интерьера небольшого помещения - была в беспорядке, на столе большое бурое пятно разлитого кофе и немытая чашка. Для аккуратиста Генезиса вещи почти невозможные.
- Что-то ты мне не нравишься… Хреново? - Сефирот опустился на стул, а Генезис почти рухнул на кровать. Обычно раны у солджеров заживали быстро - одна из приятных особенностей, которую получили их генмодифицированные организмы, но Генезис ни выздоравливающим, ни, тем более, здоровым никак не выглядел. Лихорадочный румянец на щеках проявился еще ярче, запавшие глаза блестели, а тени под ними превратились в настоящие круги.
- Я хотел попросить прощения, - не ответил на вопрос Джен. – Думал, давно научился держать себя в руках… - он тяжело и сипло дышал и смотрел чуть в сторону, чтобы не встречаться взглядом с Сефиротом. – Ты знаешь, я не очень сдержанный. Раньше вообще заводился с пол-оборота, лез в драку по любому поводу. Потом научился управлять эмоциями, сначала думать, а потом действовать…
- Кажется, у тебя жар, - Сефирот поднялся, подошел к кровати, на которой устроился Генезис, и приложил руку к его лбу. Лоб был влажный от испарины и все равно очень горячий. Джен, казалось, не обратил на эти действия никакого внимания.
- Постоянный контроль, понимаешь? – сбивчиво говорил он. - Это стало привычкой, потом натурой. Я уже не заставлял себя сдерживаться, действительно перестал реагировать так бурно…
- Ты вырос. В юности все немного психи, - кивнул Сефирот. – Почему ты не в медблоке?
- Что?
- Почему Холландер тебя отпустил в таком виде?
- А… Не знаю. Здесь мне лучше, - Джен не сопротивлялся, когда Сефирот, расправив постель, стал стягивать с него промокшую потом черную рубашку. Он больше напоминал тряпичную куклу, чем живого человека.
- Осторожно, ложись, - Генезис лег, а точнее рухнул бы на спину, если Сефирот ловко не придержал бы его.
- Холландер не знает, что делать, - чуть слышно шепнул Джен, полуприкрыв глаза. – Недостроенные генетические цепочки. Проект G провалился. Мы медленно умираем.
- Ч-черт… - про проект G Сефирот знал, считай, все. Руди ему все уши прожужжал про дурака Холландера, который пытался обскакать его по-хитрому, а в результате сел в лужу, доказав свою полную некомпетентность и узколобость. Проект «Универсальный солджер» в корпорации разрабатывали сразу две научные группы. Президент был не дурак, конкуренция между их руководителями, Ходжо и Холландером, толкала мысль ученых вперед похлеще денежных премий. Средств во все это вбухали туеву хучу, но результата добились. Точнее, получил его первым Холландер, но потом оказалось, что он передернул, поспешил отчитаться о победе и недостаточно внимательно протестировал созданный мако-стимулятор лейкопоэза. Препарат с помпой презентовали, но Ходжо прямо на приеме в честь своего оппонента устроил скандал, обозвав того позером от науки, которому только уколы колоть, а не головой думать. Кличка «Колун» привязалась к Холландеру пожизненно, а препарат решили испытать еще раз на контрольной группе. Сначала результаты всех приятно ошеломили, но потом часть подопытных образцов вдруг стала деградировать. Исчезли уникальные способности, которые появились у солджеров после инъекций, дальше пришли вровень с общечеловеческими сила, выносливость, ловкость и остальные стимулируемые показатели, а через время в штопор сорвался процесс обмена веществ. Люди стали быстро стареть, как будто израсходовав все жизненные силы. Остановить регресс не удалось, все подопытные погибли. Осталось только несколько. Те, кого демонстрировал Холландер при презентации препарата. Почему так получилось, и повторное использование мако-стимулятора привело к противоположным результатам – никто не понимал. Но Ходжо быстро «справился» и доказал, что эти оставшиеся в живых тоже деградируют, только намного медленней из- за случайного совпадения: присутствие генов древних цетра в их геноме сдерживает процесс. Холландер пытался исправить ситуацию, но у него ничего не получалось, все со дня на день ждали, что признаки деградации начнут нарастать лавинообразно и у оставшихся моделей проекта G.
Сам же Ходжо оказался не таким идиотом и сотню раз перепроверил свои выводы и исследования, пока отважился применить стимулятор. То, что чудаковатый профессор провел опыт на Сефироте, никого не удивило – не родной сын от загулявшей жены. Только Сефирот знал, что у Руди были причины так поступить, но делиться знаниям ни с кем не спешил. Эксперимент оказался удачным. Сефирот обладал всеми необходимыми способностями, а его геном был стабилен.
После грандиозного фиаско Холландера компания стала развивать проект «Суперсолджер», опираясь на разработки Ходжо. Холландера отодвинули на второй план и отправили заниматься здоровьем наемников корпорации. О том, что Генезис был одним из тех, кто выжил после экспериментов Холландера, Сефирот не знал. Сейчас он видел лицо Джена очень близко и мог заметить белые пряди в яркой шевелюре, говорившие о том, что его выводы правильны – он видит перед собой крах проекта G.
Генерал осторожно приподнял друга и размотал бинт на плече.
Рана выглядела неважно. Ее края отекли и воспалились, несколько швов прорезалось, и из глубокой дырки между разошедшимися краями медленно сочилась сукровица. Плечо было горячим. Такие повреждения Сефирот видел неоднократно и в чем причина, знал хорошо: в рану попало мако. Если бы Генезис был здоров, то оно только ускорило бы процесс регенерации, как у Сефирота, но иммунная система солджера боролась против своего хозяина и воспринимала теперь мако, как чужеродную субстанцию, а тело реагировало острым воспалением.
Что там сказал Джен? Недостроенные генетические цепочки? Возможно. Но кое-кто - Сефирот уверен, это была не бравада – недавно хвастался, что решил проблему дурака-Холландера в два действия. Сефирот хищно оскалился. Сейчас надо помочь Джену, а потом… Потом он знает, что делать.
- Ты лечебную материю пробовал? – легко потряс он за плечи Генезиса.
Тот только вяло кивнул. Спрашивать, помогло или нет, не было смысла. Все и так понятно.
- Давай я попробую свою, - это был вовсе не вопрос, но Генезис опять чуть заметно кивнул. Его тело сотрясала мелкая дрожь, и он то и дело сжимал зубы, наверное, переживая приступы боли.
Сефирот отстегнул с пояса накладную пряжку и вытряс на руку зеленый чуть светящийся шарик, сдавил в пальцах, подышал на него и, раздавив в ладони, провел ей по ране. Генезис вздрогнул от боли, но не отстранился. Сефирот стал массировать раненое плечо, стараясь причинять страдания по минимуму, и следить, чтобы швы окончательно не разошлись. Медленно и бережно, касаясь краев раны только подушечками пальцев. Не спеша.
Странно, но тело Генезиса среагировало на материю обычно, как и должно было. Через несколько минут он открыл глаза, удивленно посмотрел на Сефирота и снова закрыл, прошептав: «Мне лучше. Спасибо».
Второй шарик лопнул в ладони с приятным тихим треском. Теперь генерал и сам видел, что отек спадает: сукровица больше из раны не сочилась, края стянулись, а бордовые пятна рядом со швом стали бледнеть. Джен задремал.
Сефирот сходил в ванную, налил в миску воды, намочил полотенце и осторожно стал протирать лицо, шею, плечо вокруг раны, грудь. Потом стянул с Генезиса прилипшие к телу от пота штаны и носки. Осторожно протер грудь и бедра. Конечно, он не упустил шанс: в подробностях рассмотрел и оценил расслабленное тело, убедившись, что его вожделение вполне имело под собой почву. Еще какую. Картинка тянула на высший балл по личной шкале Сефирота. Но ни преследовавшего его в последние месяцы эротического возбуждения, ни привычного стояка в штанах, генерал не получил. То, что ожило и расцветало в груди, было чем-то новым, совсем другим, сложным и болезненно приятным, мучительным. Тем не менее, отказаться от родившегося чувства Сефирот не согласился бы никогда.
Он еще раз потрогал бледную кожу, осмотрел рану, и увиденное ему понравилось. Можно было уходить. Тогда он осторожно накрыл Генезиса пушистым покрывалом, вылил воду, повесил полотенце, вымыл чашки, вытер стол, собрал раскиданные вещи, засунул их в стиральную машину, опять потрогал лоб Генезиса, кинул на кровать еще одно покрывало … и понял, что придумывает себе любые занятия, только бы не уходить и не оставлять Джена одного. Тогда Сефирот прекратил метаться по комнате, изображая домохозяйку, вскипятил воду, налил себе чай, выпил его, снял сапоги, носки и завалился спать в кресло возле кровати, сложив на стол голые ноги, не сомневаясь, что, если Генезис проснется, то он обязательно это услышит.

/MORE]
Продолжение в комментариях