Сегодня День рождения LikeIason, Поэтому я спешил, старался и всё-таки выложу все четыре написанные главы. Они не влезли, поэтому в комментариях.
Беты нет. Если что - авторская пунктуация
Продолжение истории. Мир финалки в котором по строгому, но исключительно личному мнению автора
Все чудеса объясняются особенностями метаболизма и жзнидеятельности особей различных видов, обитающих на Гайи, и наличием на планете еще одного вида энергии - психоорганической энергии потока жизни Лайфстрим. В общем, ничего сверхъестественного, как и у нас.
Предупреждение: нездоровые отношения. Клауд уже взрослый. С момента его появления в Шинра прошло хз сколько лет. Приблизительно семь, но это не точно. Это очень непривычный и нетипичный Клауд, очень надеюсь, об него никто не убьется. У героя проблемы психологического характера, это вы знаете и это канон, плюс некоторая зацикленость сами знаете на ком - это тоже канон, поэтому не такой уж и ООС.
События происходят после падения на Гайю метеора.
читать дальшеТам, за поворотом
Явление героя
Клауд опять сидел в темноте, курил и тупо таращился в окно с треснутым стеклом и замызганной еще в прошлой жизни рамой.
За окном больше ничего не было. Точнее, конечно, было, но совсем не то, что раньше. Раньше в него был виден неугомонный, не спящий даже ночью, яркий и шумный Мидгар. Город, пылающий тысячами неоновых вывесок и фонарей. Город, в котором жили, ели, пили, работали и любили миллионы людей.
Его Мидгар теперь превратился в груду смердящих, кишащих монстрами развалин, в которых живым людям места больше не было.
Если напрячь зрение, за прозрачным слабо опалесцирующим силовым периметром, установленным вдоль зоны разграничения, кое-где, очень далеко, в самой глубине этого ада, ночью можно разглядеть единичные огоньки, как будто кто-то включил одинокую лампочку или жгет костер. А может ничего такого и нет, просто Клауду очень хочется верить, что там, сунуться куда можно только под защитой хорошо вооружённого взвода солдат, кто-то мог выжить.
Это давало хоть какую-то надежду. Нет, не на то, что прошлое можно вернуть. Какой, нахер, вернуть? Он же не идиот! Просто в той бесконечной хуеверте, которая происходила сейчас, бывшему пехотинцу, бывшему боевику террористической организации Лавина Клауду Страйфу места не не находилось.
Человек с его навыками в этом мире теперь мог сделать только две вещи: вступить в одну из многочисленных банд, которыми кишели предместья Мидгара после падения метеора, или встать на сторону нового руководства компании, которая, хоть и потеряла почти все свои активы на территории мегаполиса, но сохранила много чего, расположенного за пределами города.
Продуктовые склады, некоторые предприятия, здания, оборудование и технику, но главное — боеспособную армию и ООБ — отдел общественной безопасности — бывших ТУРКов, которые поддержали нового президента компании Руфуса Шинра. Это была реальная и единственная власть в аду из беженцев — мирных и не очень, развалин, вони, жрущих друг друга и людей расплодившихся монстров и отчаяния.
Мародером и бандитом Клауд изначально становиться не собирался. Он бы хотел податься обратно в солдаты, подписать контракт с Шинра и защищать закон, но...
Но вот именно это сделать бывший пехотинец никак не мог. Потому что войсками корпорации командовал... Па-ба-ба-пам! Ими командовал некогда убитый, точнее, как оказалось, не до конца убитый Клаудом генерал Сефирот, еще до катастрофы взявший на себя командование над армией, успевший эвакуировать кучу людей, припасов, не допустить паники и дезертирства. Вутайский демон, мать его Дженову во все дырки, которого Клауд Страйф и его дружки из Лавины совершенно искренне считали причиной всех бед на Гайе и, в частности, основной.
Какого рожна они решили, что огромный метеор, который неотвратимо должен был упасть на город и прекратить существование планеты, с помощью тайного колдунства призвал именно Сефирот, сказать с уверенностью Клауд не мог. Понятное дело, это была полная херня, а как иначе? Глупые суеверия тех, кто живёт, точнее жил, под плитой. Ими людей многие годы, через контролируемые правительством СМИ, услужливо кормило руководство компании — святость, проклятия и остальной полубезумный бред. Чтобы не задумывались, кто на самом деле загнал их в полутёмные трущобы, считай, под землю. Но почему Клауд понял это только после катастрофы — вот это поддавалось анализу с трудом.
— Скорее всего, причина заторможенности мышления — большая доза мако-излучения, которую вы где-то получили, — так сказал один Мидгарский профессор, к которому Клауд обратился еще до всего. — Как вы вообще смогли выжить, молодой человек? В лучшем случае, после такого вы должны бездумно пускать слюни и мочиться в штаны."
— Я и пускал слюни, — мрачно подтвердил Клауд. — Какое-то время. И мочился в штаны.
— Все прошло? — опять удивился профессор и выдал резюме:
— Везунчиков тут не бывает. Тогда я рискну предположить, что и все остальные проблемы постепенно сойдут на нет. Сон, регулярный секс, хорошая еда и никаких стрессов.
Ага. Особенно про секс и стрессы хорошо было. И учитывая, что метеорит грохнулся на город ровно через три дня.
Вот так и получилось, что Клауд, успевший покинуть город практически в последний момент, осел в небольшом городишке под Мидгаром, который назывался Туско.
Сначала здесь было очень неспокойно. Беженцы из развалин стекались к любому уцелевшему жилью, ища еду, воду и защиту. Их было очень много — люди спали просто на улицах, а местные жители прятали от них остатки еды, чтобы самим потом не голодать.
Вскоре прошёл слух, что руководство компании не погибло и что на востоке, в сотне километров от Туско, начинается полоса лагерей для беженцев, где есть припасы, медицинская помощь и, главное, — солдаты, которые могут защитить от монстров и мародеров.
Люди, день-два перекантовавшись в городишке, собирались отрядами и отправлялись в сторону правительственных лагерей, где на основе Кальма новый президент компании — Руфус Шинра — планировал строить новый город, который уже назвали Эдж. Постепенно поток беженцев стал спадать — выживать в развалинах долго мало кому удавалось, — и в городок вернулся относительный покой, а власть в нём, совсем без боя, а кто будет сопротивляться? захватила одна из банд.
По периметру установили энергощиты — заслон от монстров — и, чтобы выйти за них в развалины на поиски еды, вещей, на охоту или ещё куда, и вернуться назад, надо было заплатить. Клауду платил, ему было на всё плевать.
Он в одиночестве бродил в окрестностях города, ел, спал, в последнее время много курил, но к психотропными препаратами и спиртному не прикасался. Сигареты- ерунда, а от этой дряни крышу однажды может снести напрочь. Она и так держалась на одном гвозде.
Вечера проходили одинаково.
Он курил и смотрел в любимое окно.
В последнее время это стало немного интересней — где-то в бывших центральных районах города, там, где стояла многоэтажная башня корпорации теперь по ночам что-то тускло светилось зелёным. Иногда вдруг по небу пробегали лучи прожекторов и уже под утро, что-то низко и длинно ухало. Будто растягиваются и спадаются огромные механические мехи, нагнетая воздух неизвестно куда.
Однажды, вернувшись в город с рюкзаком добычи за спиной, на входе в периметр вместо привычных парней в разномастных шмотках с бутылками слабоалкоголки в руках Клауд с изумлением увидел двух молодых, естественно, трезвых и очень серьезных ТУРКов.
Те проверили документы (сделанные еще до всего на имя Клауса Старка) и сообщили, что пока он бродил в развалинах, власть в городе поменялась. Корпорация потихоньку подминала под себя близлижащие города, безжалостьно борясь с мародёрством разбойничьей вольницей.
Для простых людей это было огромное благо, для бывших боевиков Лавины — подарочек так себе. Как только восстановят инфосеть, ориентировки на них, Клауд не сомневался, будут в перкоме у каждого ТУРКа. А пока можно было не волноваться. Те, кто знали их в лицо, или погибли, или сидели в Кальме, а молодняк опасности не представлял.
Что со здоровьем? лучше ему или так же, Клауд не понимал. Мако-психоз позади, а сколько ждать, когда последствия отравления совсем пройдут — кто же его знает? Он подозревал, что точный ответ не смог бы дать и покойный Ходжо.
В любом случае, пока не почувствует себя совсеме здоровым, предпринимать ничего Клауд не собирался.
Хватит. Уже навоевался.
Такого натворил, даже вспомнить страшно. И самое плохое — до сих пор не знает, точнее, не уверен, что на самом деле происходило, а что только в больной голове мерещилось.
То же самое он и Баррету сказал, когда через месяц тот, неожиданно живой, обнаружился на пороге его норы.
— Оставьте меня в покое, — так и сказал. Потом вроде бы извинился, но как-то криво получилось. — Понятно, — пояснил, — что это не ты меня использовал. Ты парень простой. Приказали реакторы взорвать, и будет всем счастье — плевать, что без энергии город быстро превратится в руины. Вон, — Клауд ткнул пальцем в окно. — Любуйся на своё счастье. Полная жопа, как вы и хотели, даже с экспресс-доставкой.
Что там у нас ещё осталось? — Клауд обхватил себя за плечи руками. Его заметно потряхивало. — Корпорацию не додавили? Надо помочь? Ты, блядь, хоть понимаешь, что в этом дерьме Шинра, каким бы злом она ни была раньше, единственная надежда для нас для всех? Ты знаешь, что значит кормить стольких людей, потерявших кров и средства к существованию? Кто их будет защищать, если не солдаты и не ТУРКи? Кто будет держать границу с Вутаем? Ты думаешь, Годо Кисараги не воспользуется ситуацией?
Кажется, он уже орал, а Баррет молча стоял посреди комнаты и даже не пытался возразить. — Ты представляешь, как им сейчас сложно? И если мы хотим помочь выжившим в этом аду вернуться к нормальному существованию, то должны быть знаешь где?
— Ждут нас в Шинра, ага, с распростертыми объятиями, — невесело хохотнул Баррет. — Особенно тебя. Если просто расстрелять прикажут, по законам военного времени, — считай, легко отделался. Только повесят нас — так думаю. Я бы повесил.
— Заткнись, — устало попросил Клауд. — Пожалуйста.
Баррет был прав, они потерялись в этом мире. Он — так точно. Осталось принять предложение Тиффы и встать за барную стойку. Какой прекрасный финал карьеры! Прямо ожившая мечта солдата — глава собственной службы доставки. Он же хозяин, он же единственный работник.
Пиздец.
Баррет его больше не доставал, но и никуда не делся. Жил рядом, помогал Тиффе в «Седьмом небе» — так назывался бар, который она открыла в Туско.
— Ты не думай, что я сдулся, — однажды сообщил он, моя посуду. — Это из-за Марлин. Кто о ней будет заботиться, если меня грохнут?
— Нахер ты мне это говоришь? — Клауд пожал плечами. Марлин была дочерью Баррета, и на это Клауду тоже было плевать. Нет больше солдата Страйфа. Был, да весь вышел, только меч остался, и то чужой. Главное теперь в его жизни — доставить пиццу, чтобы не успела остыть, чтобы клиент был доволен и заплатил.
Твою мать! Как он всё это ненавидел!
— Эй, парень, с тобой происходит какая-то редкостная хрень! — беззлобно заметил Баррет, протирая стаканы. — Если не уймешься, через неделю-другую засунешь себе в рот дуло и нажмешь на спуск.
— Заткнись, — уже привычно попросил Клауд. — Пророк сраный. С собой разберись.
***
После катастрофы все средства связи в регионе вышли из строя. Инфосеть накрылась первой, а с ней всё, что подвязано — головидение и телефоны.
Восстанавливали, конечно, но пока только радиовышки и кое-где мобильная связь работала, доступная немногим, разве что гражданским из управы и военным. Президент Руфус обещал решить вопрос к весне, а это минимум три месяца.
Поэтому сегодня, когда Баррет вспомнил, что у Клауда день рождения, а поздравить он забыл, пришлось кинуть в сумку, что дома было — пару банок консервов, какие-то овощи, чай и бутылку минералки, и тащиться к нему домой, в надежде, что застанет.
Вечерело. Баррет шёл по неосвещённым улицам и думал, что с башкой у Клауда совсем плохо, закончиться это херово, но в чём-то парень прав.
Пиздеца, который свалился им на головы, никто не ожидал, и смысла воевать с корпорацией дальше уже никакого. Им и так всем несказанно повезло. Говорят, выжил один из пяти, в лучшем случае, и сколько ещё протянет ноги в ближайшее время — кто знает?
Он и сам часто задумывался, зачем Сефироту такую хрень делать? Не он это. Если бы метеор грохнулся на Гайю целиком, трындец планете! Что-то там должно было произойти такое хреновое, что сразу бы все погибли. Атмосфера бы улетела или планета совсем на куски развалилась — оно не понятно, главное — со всеми в один миг случился бы пиздец.
Но кто-то из Шинра долбанул по метеору из Сестры Рэй практически в последний момент.
Срань распалась на много частей и, вроде бы, затормозилась. Город накрыло обломками — раз! И одни развалины. Но планета осталась целой, и за то неизвестному герою большое спасибо. Говорят, это был профессор Ходжо. Святой Ходжо — спаситель . Так его стали теперь называть разные придурки. Ну... не только придурки. Многие стали. Даже молиться ему начали.
Но Баррет в это не верил. В смысле, не в святость — это как раз кто его знает? Если все говорят, может, так оно и есть? Не верил, что Ходжо по метеору бахнул. Сам видел, Клауд качественно так прибил вредного гада ещё до всего. Ходжо не жалко, пусть и святой, наоборот, туда ему и дорога! Но метеор кто-то все-таки разхерачил.
Если бы нет, что бы тогда тот Сефирот делать стал? Да сдох бы вместе со всеми, и гадать нечего!
Ну а когда он после всего объявился в Кальме, тут и понятно стало, что враки всё это были про заклинания. Какая, блядь, магия? Кто её видел, эту магию? Только теперь чего уже? В общем, с дуру спалились они по-полной, в Шинра не сунешься: амнистию террористом никто не объявлял.
Клауд оказался дома, а где ему ещё быть? Сидел с пустой чашкой в руке и сигаретой в зубах и таращился в окно — любимое занятие. Оказывается, этот крендель забыл, что у него сегодня днюха.
Баррету не то, чтобы обрадовался, но сесть предложил. «Только, — говорит, — выпить у меня нечего. Подожди, сейчас сгоняю в бар. «Золотой чокобо» — тут недалеко, на соседней улице, принесу».
Баррет остался ждать, порезал овощи, открыл консервы, достал из холодильника, что было, покурил, съел бутерброд, снова покурил. Подумал, что Клауд уж сильно задерживается. Почти полчаса прошло, а его всё нет. Ещё подождал, посмотрел в любимое хозяйское окно, покурил... Клауд не возвращался. Тогда Баррет тяжело вздохнул и пошёл искать тот бар.
А когда нашёл, машина с логотипами ТУРК от него уже отъезжала.
Баррет сделал вид, что остановился закурить, подождал, осмотрелся по сторонам — тихо, и зашёл в «Золотого чокобо» вроде бы между прочем. Если что — скажет, выпить решил. А когда зашёл, тут же и охренел.
Посреди зала дохлый мужик весь в кровищи лежит, но точно не Клауд. Здоровый бугай с чёрной бородой. За стойкой испуганный бармен, в углу рыдает какая-то девчёнка или девушка, совсем молоденькая. А Клауда нету. Только Баррет сразу смекнул, что был он тут. Хуйня какая-то с ним приключилась , а что за хуйня? Вот это надо было бы узнать. Так бармена и спросил.
Ну и узнал, чего уж там?!
Бармен как понял, что Баррет дружок Клауда, так не заткнуть его было, всё в деталях расписал.
В общем, как и предполагал, жопа тот бар сегодня редкая посетила.
Когда Клауд в «Золотой чокобо» зашёл, там как раз гуляли ребята из банды, что городом раньше заправляла.
ТУРКИ-то не всех положили, когда власть захватывали. Только тех, кто стрелять надумал. Остальные винтовки попрятали — кто его знает, бандиты они или шантрапа местная? Никто и не выяснял. Банда особыми зверствами не отличилась. Так, народишко потрусить на предмет пожрать или ценностей. Особо никого не убивали. Оставили их гулять, ну они и не против.
В этот вечер в «Золотом чокобо» висели. Нажрались, что блуги, песни орали, а тут — опа! Парень в бар заходит. Молодой, симпатичный, не то чтобы крупный и без оружия. Меч-то Клауд дома оставлял, слишком приметный.
В общем, не повезло ребятам, не поняли, на кого нарвались. После опытов Ходжо сделалось с Клаудом что-то: внешне почти не меняется, то есть не стареет. Зато за последние шесть лет почти непрерывных боевых действий в Шинра и Лавине так подкачался и прокачался, что впору первый класс давать. Только не видно это со стороны. Парень и парень. Красивый очень.
Ну и понеслось. Пока он к стойке шел, пока выпивку заказывал, стали смертнички шутки всякие отпускать. Известно про что: про задницу, про то, что смазливый, как девка. Парень молчит, придурки злятся. От стойки к двери пошёл, а один возьми и сапогом его пониже спины заряди.
Парень упал, бутылка разбилась, руки ему порезала. Бородатый ржёт — не понимает, что уже покойник. В общем, посмотрел Клауд на свои руки ошалело, странненько так посмотрел. Повернулся и к обидчику подходит: «Извинись, — говорит. — Или мало не покажется».
Ну, придурки, понятное дело, ещё громче грянули. Тот, что ударил, на ногу ему плюнул: «Что? — говорит. — За добавкой вернулся? Иди, — говорит, — сладенький, приласкаю.» И граблями хвать! За жилетку кожаную.
Ну и всё. Пиздец! Тут Клауду резьбу и сорвало.
Сразу никто не понял, что произошло. Оружия-то у парня не было.
Он руку пустую вперёд выкинул и бородатому кадык одним движением вырвал, никто вякнуть не успел. Второй рукой винтовку его подхватил, на дружков навёл. «Нахуй отсюда, — приказал. — До одного считаю.»
Бородатый на полу лежит, кровью булькает, ногами дрыгает. Не долго мучался. Пока вся компания из бара выкатилась, уже в Лайфстрим сканал, то есть совсем помер. А парень на порог вышел, сел и стал ТУРКов ждать.
Больше ничего и не было. ТУРКи быстро приехали. Кто их позвал? Не он, наверное кто-то из тех, что сбежали. Парень встал, руки протянул, ему наручники надели и увезли. Он не сопротивлялся, сам в машину сел. А за бородатым обещали труповозку прислать. Нет, особо не разбирались. Так, пару вопросов задали и всё. В смысле, и так всё понятно. Парень вину свою не отрицал. А что ему будет — понятное дело. Сейчас суд короткий. Хорошо, что в городе теперь корпорация. Может, всё по-закону сделают. В смысле не сразу расстреляют, сначала допрашивать станут...
Дальше Баррет понял, что больше ничего не узнает. Бармена на пол поставил, рубашку ему поправил, прощения попросил — а как же! Приличный он человек или шваль какая-то? И вышел.
Шёл домой и думал, классное день рождения получилось! Вот что теперь делать?
Пока шёл, надумал Кунцеля найти — он же Клауду, вроде бы, друг? Недавно в Туско объявился. В городской управе работает... Или служит? Хрен его знает, как правильно. В общем солдат, как и раньше. Только надо до утра подождать. Ночью куда бежать? А никуда. И дочка дома одна, надо идти спать ложиться. Так решил, ну и пошёл.
Кто старое помянет...
Когда Баррет утром стал осторожно выспрашивать Тиффу, где живёт Кунцель, та сразу сообразила, что что-то случилось. Пришлось рассказывать. Тиффа сначала его чуть не убила. Понятное дело, кто-то же должен во всем виноватым быть, не любимка же Клауд? У бедного ПТС и мако-психоз, поэтому: «как ты мог его ночью одного отпустить?» и «вот что ты наделал? Он уже почти совсем согласился ко мне переехать!» И дальше — в таком же духе.
А когда её обожаемый Клауд по несколько суток в развалинах с монстрами хороводы хороводит, чтобы домой не возвращаться — это, значит, не опасно? Потом успокоилась немного, быстро собралась, и вместе к Кунселю потопали.
Только того дома не оказалось. Наверное, в управу ушел.
В управу соваться не стали, там ТУРКи, вполне мог обнаружиться кто-то из старых знакомцев, решили подождать возле дома. Кунцель пришел в обед и им совсем не обрадовался.
А на вопрос, что с Клаудом, долго молчал, а потом...
***
— Никак нет, господин бригад — капитан! — козырнул Кунцель, усиленно делая вид, что он тут не при делах. — Не могу ваш приказ выполнить. Никакой это не Клаус Старк. Это террорист Лавины и дезертир — бывший пехотинец Шинра Клауд Страйф, который давно находится в розыске. Если его сейчас стрельнём, потом господин Ценг всем нам яица оторвёт, и на сковородке на медленном огне...
— Молчать! — бригад-капитан сквозь прутья решетки с тоской смотрел на светловолосого парня, неподвижно сидящего в углу огромной клетки, служившей в участке предвариловкой. И отчаянно соображал, что лучше сделать. Доложить об открывшихся обстоятельствах в Эдж или, мать его так, шлёпнуть урода и сказать, что ничего не видели.
Шлёпнуть было бы намного проще — мороки меньше. С утра он так уже и решил, и даже приказ отдал. Но тут припёрся этот придурок-Кунцель, вытянулся по струнке, вытаращил глаза и понёс околесицу про священный долг перед корпорацией, поимку важного свидетеля и срочную необходимость немедленно бечь и сообщать. Событие века, блядь! Короля Мидгара поймали, ага.
Немного подумав, бригад-капитан понял, что Кунцель со своим долгом от него не отвяжется, а если господин Ценг и правда этого пиздюка ищет, лучше с расстрелом погодить. До выяснения, так сказать, и на всякий случай. Вздохнул тяжело и пошёл в Эдж звонить. А Кунцель возле клетки остался.
***
— Какого хрена ты это сделал? — не поднимая головы глухо спросил Клауд.
Кунцель подошёл к клетке и взялся двумя руками за прутья.
— Какого хрена? — не пряча ехидства, переспросил он. — Тебе не понятно? Затем, что если бы я промолчал, тебя ещё полчаса назад вывели бы к периметру и отправили вслед за бывшим президентом Шинра. А тело бы просто выкинули за силовой барьер. Через пару часов и костей бы не осталось — монстры начисто бы сожрали. Знаешь, очень удобно, даже закапывать не приходится.
Кунцель кивнул и спрашивать, что дальше, не стал. И так понятно. Правила боя лично от генерала Сефирота знал наизусть каждый, кто подписывал военный контракт с Шинра.
И первым пунктом там коротко и ясно: «Не дай себя убить. Мертвый сражаться не может».
Больше нечего и добавить.
— Я теперь не солдат, — вместо «спасибо» сообщил Страйф. И Кунцель понял, что подумали они об одном и том же. — Я развозчик еды, — он поднял голову и немигающим взглядом уставился в стенку напротив. — Только бывших солдат не бывает, что бы не говорила Тиффа. Бывает живой солдат и мёртвый солдат. По другому ребус не решается. Я честно пробовал и вчера понял, что барахтаться бессмысленно. Сидел на пороге того бара, смотрел на кровь на руках и думал: мы те, кто мы есть, ничего нельзя изменить.
— Заебал ты, развозчик еды, — перебил Кунцель. — У нас минут десять, пока не вернулся Понжо. Заканчивай философствовать и давай подумаем, что делать дальше. До вечера тут полно народу, а после десяти на дежурство остаются трое. Сегодня как раз мой наряд. Можно попробовать с ребятами договориться. Или вызов им срочный придумать. А? Как считаешь?
Клауд поднял голову и посмотрел на него таким взглядом, от которого Кунцеля от пяток до макушки пробрало холодом.
— Я никуда не побегу. Пойми, я совсем не хороший парень, каким ты меня считаешь. Точнее, хороший парень я только для тебя и, может, еще для двух или трёх человек. А для остальных — бывший террорист, преступник и убийца. И в том, что сейчас происходит, моей вины не так уж и мало. Ты даже не представляешь, сколько на мне всего... — он досадливо махнул рукой. — И лучше тебе не знать. А этого парня в баре вчера я убил даже не задумываясь. Убил практически ни за что. Понимаешь?
Кунцель помотал головой — не понимаю, и Клауд сжал губы так, что на скулах проступили желваки:
— Как жить, если знаешь, что с головой у тебя полный пиздец? Если не уверен, что происходящее вокруг реально? Не можешь принять правильное решение? Что делать, если твёрдо знаешь только одно — ты опасен. Для всех. Не важно, друг это, враг или посторонний человек, как вчера вечером. У таких, как я, два пути — армия, или Лайфстрим. Понимаешь?
— Тебе нужен командир? — наконец догадался Кунцель.
— Да. Мне очень нужен толковый командир, которого я готов слушаться. И короткий поводок с очень жёстким ошейником. Мне нужен контроль.
— Ты же не про... — опасливо протянул Кунсель.
— Не про секс, — Клауд даже не улыбнулся. — Мне нужен человек, которому я могу верить. Тот, в правомерности чьих приказов можно не сомневаться. А если нет, тогда лучше к периметру. Понимаешь? Потому что без контроля я могу таких дел натворить, что потом сам застрелюсь. Я больше не могу, Кунцель. Не могу с этим справиться и не могу так больше жить! И Тиффа... Она очень хорошая девушка, но это не вариант. Она любит меня, я знаю, поэтому будет оправдывать до последнего.
Клауд повернул голову и пристально посмотрел другу в глаза:
— Мне нужен тот, кто сможет при необходимости и без сожаления меня убить. У кого хватит сил и воли это сделать. Понимаешь? Если я... сорвусь, если болезнь вернётся. — Клауд снова опустил головой и замолчал.
— Вот ты о чём и о ком, — задумчиво протянул Кунцель, пристально глядя на замершего возле стены друга. — А знаешь, какой бы идиотской на первый взгляд не казалась эта идея, возможно ты прав. Из всех ныне живущих, боюсь, тебе подойдёт только он. Пусть это больше похоже на одержимость, но пока он был жив, и ты походил на нормального человека. А когда он...
— Когда я убил его, говори как есть, — попросил Клауд, — Я убил и себя вместе с ним.
— Выглядит со стороны именно так, — покивал Кунцель. — Хреново выглядит.
— Но он вернулся, выжил. Не знаю, как получилось, но я рад.
— И ты надеешься, — Кунцель покачал головой. — Надеешься, что он придёт и вернёт тебя самому себе? Глупо, Клауд.
— Глупо, — согласился тот. — Кто я для него? Досадная помеха. Спятивший идиот, который не в состоянии отличить бред от реальности. Несостоявшийся даже для второго класса мальчишка, которому однажды повезло — ему подставили спину. Не опасаясь, считая своим подчинённым. А мальчишка взял и ударил. Потому что думал... — Клауд в отчаянии саданул в ладонь кулаком. — Не важно, что он тогда думал. Возможно, что-то очень правильное и возвышенное. Только Сефирот — единственный выход для меня. Понимаешь, Кунцель? Поэтому я не побегу. Я буду сидеть и ждать, когда меня отправят в Эдж или пристрелят. Я тебе благодарен, ты дал мне возможность первого варианта, но давай на этом поставим точку.
Дверь в комнату распахнулась.
— Равняйсь! Смирно! — заорал солдат из коридора.
Кунцель резво отвалил от решетки и вытянулся в струнку за столом дежурного.
***
Генерала Сефирота он узнал сразу, но это было слишком неожиданно и настолько невероятно, что Кунцель серьезно завис, даже забыл честь отдать. И вообще, обосрался по-полной, когда из-за спины вутайского демона к столу, за которым он застыл, изображая дежурного, шагнул высокий черноволосый вутаец.
Ценг — глава департамента безопасности компании, по слухам серый принц за спиной нынешнего президента Руфуса Шинра, его личный, очень опасный и очень верный пёс.
Вутаец, видимо, привыкший к такой реакции на собственную персону, несколько секунд терпеливо ждал, когда Кунцель отдаст рапорт, но не дождался и тихо спросил:
— Звание, должность?
Тут только Кунцель включился: козырнул, и проорал стандартную фразу.
— Где арестованный Клауд Страйф?
Кунцель — дурак-дураком — никак не мог сообразить, что надо сделать, и как они тут оказались. Неужели прилетели на вертолете? Но почему так быстро? И можно ли было от Эджа всего за час... А ещё Ценг, и этот немигающий взгляд тёмных, почти чёрных глаз... Ледяное спокойствие ТУРКа пугало. Кунцель растерялся окончательно и не придумал ничего лучшего, как ткнуть пальцем в сидящего в углу клетки Клауда, но, кажется, это было уже и не нужно.
Сефирот в чёрной полевой форме отдела ТУРК без знаков различия, с собранными в хвост длинными волосами, скрестив руки на груди, неподвижно замер возле клетки, уставившись на Страйфа безжизненным, неподвижным взглядом огромной змеи.
Клауд, так и не поднялся с пола, но как будто вдруг ожил, в считанные секунды став собой прежним. Мышцы напряглись, на бледных щеках проступил румянец, он буквально пожирал своего любимого врага жадным взглядом. Обычно сосредоточенное, не улыбчивое лицо, последние месяцы привычно демонстрирующее вялое безразличие, сейчас выражала такую гамму чувств, что Кунсель растерялся, попытавшись их идентифицировать.
Одно можно было сказать наверняка — Страйф охренел не меньше.
В комнате повисла оглушающая, просто всеобъемлющая тишина.
— Пойдешь со мной? — голос Сефирота прозвучал гулко и безразлично. И скорее не вопросом, а утверждением.
— Да, — Клауд ответил не раздумывая.
Кунцель открыл рот и сразу его закрыл.
Поразил не ответ и даже не его быстрота — чего-то в таком роде он ожидал. Поразило, что Страйф даже не поинтересовался, куда надо идти.
— Тогда вставай.
Клауд быстро поднялся, подошел к клетке, взялся за прутья двумя руками и потянул их в стороны. В клетке образовалась вполне подходящая для его не слишком крупного тела дыра, один прут со металлическим звоном лопнул. Кунцель громко сглотнул.
— Мне надо Бастер забрать, — попросил Клауд. — Двадцать минут, тут не далеко.
— Давай, — так же безразлично отозвался Сефирот. — Мы тебя возле вертолёта ждём.
Ну, Страйф и вышел. А Кунцель посмотрел в окно и только сейчас увидел пятнистый вертолёт, и как Клауд деловой трусцой пересекает двор, и никто, абсолютно никто его не останавливает.
— Сделайте нам кофе, — тихо попросил Ценг. — Мы на улице подождём.
Тут в комнату ввалился запыхавшийся и раскрасневшийся бригад-капитан.
— А! Э-э-э! Захрипел он тыча в окно, в уменьшающуюся фигурку Клауда. — Сбежит!
Он гражданского вчера того! Убил голыми руками ни за что. Ну, почти ни за что.
И победно-выжидающе уставился на Ценга.
— Только одного? — рассеяно поинтересовался тот. — С первым классом такое иногда случается. Просто не надо к ним лезть, и всё будет хорошо. Кофе чёрный без сахара. Или нет. Один чёрный, один со сливками. У вас есть зажигалка? Я свою в плаще забыл.
***
Эдж строился. Клауд даже не ожидал, что так быстро. Некоторые здания были почти закончены, и к небу устремились серые свечки новых небоскребов. Некоторые ещё без окон, но с виду полностью готовы. Кое-где виднелся просто фундамент, с торчащими из него опорами.
К тому же — с вертолета это было хорошо видно — новый город прилично вдавался в развалины, захватывая почти ровным полукругом километров десять вглубь разрушенного Мидгара, не меньше. Край разделения прогнозируемо обозначало мерцанием силовых щитов.
.
— Постепенно зачищаем территории от монстров и разбираем развалины, — пояснил Ценг. — Готовый стройматериал, плюс на старых фундаментах проще. Коммуникации восстанавливаем.
Клауд кивнул. Под шум винтов разговаривать сложно.
Штаб корпорации занимал пятиэтажное здание старого муниципалитета Кальма с прилегающими территориями и постройками: две улицы с домами и вертолётной площадкой, парковка, сквер и площадь перед главным офисом. Окружал всё это ещё один силовой барьер.
Но этим меры безопасности не ограничивались. Вокруг спецобъекта свечками торчали свежепостроенный закрытые сторожевые вышки. В разрывах силового барьера перед тремя входами на территорию — бетонированные блокпосты с раздвижными воротами-щитами сзади и солдаты в тяжелой броне. Ахренеть! Всё не так радужно, как на первый взгляд.
Больше всего Клауда удивили три зенитных батареи с полным расчетом.
— Драконы! — через шум винтов пояснил Сефирот, заметив его удивление. — Не часто, но иногда долетают. Если тварь прорвется — привет президенту Артуру! Пару раз такое было. Неприятная штука. На полный энергетический купол ресурса пока не хватает. Если сверху залетают, приходится отстреливать вручную.
Клауд кивнул. Вертолёт заходил на посадку. Еще пару минут, и можно будет нормально разговаривать.
— Что за драконы? — спросил он, когда все выгрузились.
— Пару раз были обычные — завета, — ответил Сефирот, махнув рукой «иди за мной». — А, в основном, какие-то мутанты лезут. Две недели назад вообще двухголовая срань прорвалась. Тонны полторы весом, а длиной метров пятнадцать. Огонь на основе нефтеновой кислдоты. Представил? Вместо крови сложная сульфоновая взвесь.
Хорошо, я как раз из рейда возвращался. Почти на границе её положил, но повозиться пришлось и потери были.
— Ничего себе! — искренне восхитился Клауд. Плюющаяся напалмом пятнадцатиметровый тварь — такого он ещё не видел. — Весело тут у вас.
— Не грустно, — Согласился Сефирот, поднимаясь по лестнице на второй этаж, и останавливаясь возле безликой двери. — Под силовым барьером разных тварей — кишит, — продолжил он. — Люди для них — любимое лакомство, вот они на запах и прут. Безмозглые, но некоторые очень опасны. И главное — всё время новые.
Сефирот снял чёрную перчатку и приложил указательный палец к квадрату сканера. Дверь открылась, за ней оказался вполне обычный кабинет со столом, удобными то ли стульями, то ли такими креслами, кофемашиной и компьютерным терминалом, что удивило. — Без доступа в сеть, — прокомментировал Сефирот, опять правильно поняв его взгляд. — Руфус обещает справиться до весны.
— Слышал, — Клауд подошёл к кофемашине. — Работает?
— Да, — только сахара нет. — Свои все несладкий пьют, а чужие здесь редко бывают.
— Меня устраивает, — Клауд взял одну из трёх чашек, стоявших рядком на маленьком столике. — То есть, — вернулся он к прерванному разговору, наблюдая как тёмная струйка кофе наполняет чашку. — Планета всё-таки живое существо, которое борется с нами, как с вредными паразитами, различными способами? В том числе, порождая агрессивную фауну?
— Сделай мне тоже. Без сливок, — попросил или приказал Сефирот. — Агрессивная планета — это теория Руди Ходжо. Вполне жизнеспособная ещё год назад, но, как оказалось, ложная. Планета — живое существо, так и есть, но она не пытается убить нас специально. Гайя больна, её Лайфстрим неполноценен и поэтому, по аналогии с раковой опухолью, порождающей атипичные малодифференцированные клетки, планета порождает монстров — мутантов. Не характерные для ранее существовавших и знакомых видов, формы жизни.
По той же аналогии с раковыми опухолями, они крайне агрессивны и практически не поддаются классификации. Хотя, иногда приблизительно понятно, какой из стандартных видов стал основой для того или иного уродца. А люди, они, как и цетра для Гайи, вполне типичный сапрофитный вид. Другое дело, что именно ваша жизнедеятельность привела к развитию болезни. Не смотри на меня так. Я не ошибся. Именно ваша жизнедеятельность, как вида, не наша.
И да, я не человек. Мог бы и сам догадаться.